Таинственный герцог

Беверли Джо

~ О, это вы. Который час?

— Далеко за полночь. Спите.

Но она улыбнулась ему, такая манящая, очаровательно порозовевшая, находящаяся в том расслабленном состоянии, которое приносит сон.

Торн наклонился и поцеловал ее. Он старался, чтобы поцелуй был таким же, как тот последний, нежным и спокойным, несмотря на то что ее тепло опасно взбудоражило его мысли. Он выпрямился, но сделал это медленно, чтобы у Беллы не возникло ощущения, что ею пренебрегают, и отступил от кровати, собираясь взять свечу и уйти на свою сторону.

Но

в это время Белла облизнула губы и оставила их приоткрытыми, и Торн со вздохом снова наклонился, чтобы отведать еще немного наслаждения.

Восхитительно. Он ласково коснулся рукой ее щеки.

С радостью приняв более крепкий поцелуй, Белла издала горловой звук. Звук, тихий и неуверенный, несомненно, был ответом, и у Торна глубоко внутри что-то шевельнулось. Желание — да, но кроме него — потребность оберегать и защищать ее, обнимать ее.

Торн мгновенно оказался на кровати, и Белла вместе с ним перевернулась на спину. Он лежал наполовину на ней, но их все еще разделяло одеяло, так что ей ничто не угрожало.

Ее рука, стиснувшая его руку, не была горячей, но тем не менее обожгла его.

Оставив ее губы, Торн поцеловал ухо, щеку, подбородок.

— Велите мне остановиться, — шепнул он.

— Нет. — И рассудительная Белла добавила: — Не сейчас.

Тихо усмехнувшись, он провел пальцами по оборке ее монашеской ночной рубашки.

— Когда я должен остановиться?

— Я не знаю. — Белла густо покраснела, но ее глаза сияли. — Пока не знаю.

— Хитрая красотка.

Распустив завязки, он раздвинул края ее рубашки, так что стала видна складка меж грудей.

— Я не красотка, — воспротивилась она, но ее голос был хриплым, а грудь поднималась и опускалась от возбужденного дыхания.

Ее дыхание стало еще более неровным, когда он скользнул пальцем в мягкую, теплую ложбинку меж грудей, едва видимую в слабом свете, но такую отчетливую на ощупь.

— Пожалуйста, будьте красоткой, — пробормотал Торн. — Хотя бы в эту ночь.

Он погладил со всех сторон восхитительные холмики ее грудей, а потом взял один в ладонь.

Торн снова поцеловал Беллу, наслаждаясь ее простодушной пылкостью.

Воспользовавшись моментом, когда она чуть больше открыла рот, Торн сильнее прижался к нему, и, когда их языки встретились, его язык набросился на ее — напряженный, но жаждущий, — и в ответ ее тело затрепетало. Это было мучительно — это было восхитительно.

Потом, оторвавшись от пульсирующих губ, он коснулся ртом груди.

Получив на это ответ, Торн отбросил в сторону одеяло, поднял ее ночную рубашку и стал гладить ее между бедрами, напряженно следя за малейшей реакцией Беллы, чтобы вовремя остановиться, если будет необходимо.

Для чего же еще он постигал это искусство, если не ради этого? Не ради этой женщины, не ради такого момента?

В юности его обучали опытные женщины, и обучение включало в себя самоконтроль, потому что он всегда хотел владеть собой. С

ним Белла была в безопасности, и пока она дрожала, доведенная до неистового восторга, а на ее лице было написано, что она потерялась в этой чудесной стране, он широко улыбался, а потом устроил ей маленькую смерть.

Заглушив заключительным поцелуем ее крик, Торн скользнул под одеяло и обнял ее, чтобы успокоить последние содрогания.

— Что это было? — в конце концов спросила она.

— Да, это вопрос. Удовольствие. Этого объяснения недостаточно?

Она повернулась и, слегка нахмурившись, взглянула на него.

— Но вы же не… не вошли в меня?

— Нет.

— Не понимаю.

— Сейчас это очень сложно объяснить. — Он снова поцеловал ее. — Я должен ненадолго вас оставить.

Торн вышел в гостиную. Вернувшись в спальню, он погасил свечу и лег на свой край кровати.

Белла собралась придвинуться к нему, но Торн ее остановил.

— Сейчас лучше, если мы будем врозь. Спокойной ночи, Белла.

— Спокойной ночи, Торн, — через секунду услышал он.

Он непроизвольно улыбнулся, услышав свое имя, слетевшее с ее уст в таком месте и в такой момент.

Глава 19

То было самое невероятное ощущение в ее жизни. Неудивительно, что некоторые женщины из стаи леди Фаулер улыбались мягкой, грустной улыбкой, вспоминая своих недальновидных мужей.

Несомненно, Торн должен был думать о женитьбе на ней, раз вел себя таким образом, и Белла молча взмолилась: «Пожалуйста, пусть это будет так».

Услышав, что церковные часы бьют восемь, Белла осторожно села, чтобы не разбудить Торна. Задернутые драпировки кровати пропускали мало света, но Белла могла рассмотреть его ресницы и отросшую темную щетину на подбородке — еще несколько дней без бритья, и она станет такой же густой, как тогда, когда Белла ворвалась к нему в комнату в «Компасе».

Она протянула руку, чтобы коснуться его, приласкать, но отдернула обратно. Пусть спит.

Встав с кровати и снова задернув за собой драпировки, Белла потянулась и улыбнулась, чувствуя себя просто замечательно. Она была наполнена новой энергией и ощущала легкость во всем теле. На дюйм раздвинув оконные шторы и выглянув наружу, Белла увидела серость и моросящий дождь, но все же улыбнулась.

Кто-то, должно быть, приходил утром и разжег огонь, и Беллу пронзил ужас от того, что ее застали в постели с мужчиной, но затем она усмехнулась — здесь они были женатой парой, и это не запрещалось.

Она улыбалась, глядя на простое обручальное кольцо, поглаживая его и позволяя себе мечтать…

Табита, выглянув, произнесла что-то вроде: «Ах это вы» — и снова улеглась спать, а Белла просто сидела сложа руки, ни о чем конкретном не думая, но чувствуя удовлетворенность.

Торн появился в гостиной примерно через полчаса, одетый и готовый к предстоящему дню.