Таинственный остров
Шрифт:
– Как жалко, что здесь нет пальмы, этого полезного дерева с такими вкусными плодами! – сказал Герберт.
По редким веткам казуаринов порхали сотни птиц, быстрый полет которых не давал возможности юному натуралисту Герберту распознать их породу. Все это птичье население верещало, свистело, каркало, наполняя воздух оглушительным шумом.
Внезапно из соседней чащи послышался особенно резкий и нестройный хор голосов. Колонисты услышали пение птиц, рычание зверей и какое-то бормотание, как будто напоминающее говор туземцев. Наб и Герберт, забыв об осторожности, бросились в чащу на звуки голосов.
К
В чаще Герберт заметил поразительно красивых голубей, крылья которых имели бронзовый отлив. У некоторых были ярко окрашенные хохолки, у других – зеленые плюмажи. Однако попытки Герберта поймать хоть одну из этих птиц не увенчались успехом. Будь у колонистов ружье, один выстрел дробью уложил бы десятки птиц. Но вместо ружья им приходилось пользоваться камнями и палками, а применение этих первобытных видов оружия требует огромной ловкости и длительных упражнений.
Колонисты особенно остро почувствовали недостаточность своего вооружения, когда увидели впереди стадо четвероногих, передвигавшихся огромными скачками. Большие животные прыгали так высоко и с такой легкостью, что казались окрыленными.
Стадо промелькнуло перед глазами колонистов и в мгновение ока скрылось из виду.
– Это кенгуру! – воскликнул Герберт.
– А они съедобны? – спросил Пенкроф.
– Филе кенгуру, зажаренное на вертеле, – ответил Гедеон Спилет, – удивительно вкусно…
Не успел еще журналист закончить фразы, как Пенкроф, а за ним Наб и Герберт кинулись по следам кенгуру. Тщетно Сайрус Смит звал их обратно. Ярые охотники пустились преследовать этих животных, подпрыгивающих с упругостью мячика. После пяти минут бега преследователи выбились из сил, а стадо исчезло в зарослях. Собаке посчастливилось не больше, чем людям.
– Мистер Смит, – сказал, возвратившись, Пенкроф, – вы видите, как необходимы нам ружья! Можете ли вы изготовить их?
– Посмотрим… – ответил инженер. – Но сначала мы изготовим луки и стрелы. Я не сомневаюсь, что скоро вы будете так же искусно управляться с ними, как прирожденные австралийцы.
– Луки, стрелы! – с презрительной усмешкой возразил Пенкроф. – Это детские игрушки!
– Не привередничайте, друг мой, – сказал журналист. – Луки со стрелами в течение тысячелетий заливали мир кровью. Порох изобрели недавно, а война, к несчастью, так же стара, как род человеческий.
– Вы снова правы, мистер Спилет, – сознался моряк. – Я всегда сначала намелю вздор, а потом раскаиваюсь… Не сердитесь на меня!
Герберт, страстный естествоиспытатель, перевел разговор на кенгуру:
– Стадо, которое мы встретили, не так-то легко взять голыми руками. Это гигантские кенгуру с густой серой шерстью. Сколько я помню, есть еще черные и красные кенгуру, горные кенгуру и, наконец, кенгуру-крысы. Всего существует не менее дюжины разновидностей кенгуру.
– Герберт, – важно сказал моряк, – для меня существует только одна разновидность – «кенгуру на вертеле»! И как раз ее-то у нас не будет сегодня вечером!
Колонисты не могли не рассмеяться, услышав классификацию Пенкрофа. Впрочем, старый моряк и не думал шутить. Он искренне был огорчен тем, что весь обед будет состоять из одних горных фазанов. Но судьба оказалась милостивой к нему.
Топ, отлично понимавший, что его обед под угрозой, рыскал по сторонам с энергией, подстегиваемой голодом. Весьма возможно, что попадись ему в зубы какая-нибудь дичь, он и не подумал бы поделиться ею с охотниками. Но Наб не спускал с него глаз.
Около трех часов пополудни Топ исчез в кустарнике. Вскоре его глухое рычание сигнализировало колонистам, что он натолкнулся на какую-то дичь. Наб кинулся вслед за ним и нашел его пожирающим какое-то животное. Опоздай Наб на десять секунд, и невозможно было бы уже установить, что поймал Топ, – с такой быстротой добыча исчезала в желудке собаки. Впрочем, Топу посчастливилось напасть на целый выводок грызунов, и два из них, удавленные им, лежали тут же на земле.
Наб с торжеством вернулся к своим товарищам, держа в каждой руке по грызуну размером с доброго зайца. Это были агути, несколько большего размера, чем их тропические сородичи. Их жесткая, густая шерсть блестела на солнце.
– Ура! – крикнул Пенкроф. – Да здравствует жаркое! Теперь можно и домой!
Колонисты продолжали прерванный на мгновение путь. Они шли вниз по течению Красного ручья, катившего свои прозрачные воды под густой сенью казуаринов, банксий и гигантских камедных деревьев. Мало-помалу ложе ручья стало расширяться. Сайрус Смит решил, что это указывает на близость устья. Действительно, как только кончилась лесная чаща, тотчас же стало видимым озеро Гранта.
Исследователи вышли на западный берег озера. Местность была поразительно красивой. Зеркальная гладь воды занимала поверхность в двести гектаров; берег озера, тянущийся миль на семь, был сплошь покрыт густой растительностью.
На востоке сквозь живописно приподнятый зеленый занавес на горизонте сверкал океан. На севере озеро вдавалось в землю полукругом, тогда как южный берег его был заострен. Множество водяных птиц гнездилось на берегах озера.
Зимородки парами важно и неподвижно сидели на скалах, уставившись в воду. Выследив проплывающую мимо рыбу, они внезапно вытягивали шею, наклонялись вперед так, что клюв их принимал почти вертикальное направление, и вдруг камнем падали в воду, чтобы сейчас же возвратиться на поверхность с рыбой в клюве.
Вода в озере была прозрачной и пресной. Судя по концентрическим кругам, местами появлявшимся на его поверхности, озеро изобиловало рыбой.
– Озеро поразительно живописно! – сказал Гедеон Спилет. – Как приятно было бы поселиться здесь!
– Мы и поселимся тут, – ответил Сайрус Смит.
Желая кратчайшей дорогой возвратиться в Камин, колонисты направились к южному берегу озера, с трудом продираясь сквозь чащу зарослей. Около двух миль они шли до плоскогорья Дальнего вида. Отсюда прямая дорога вела к изгибу реки Благодарности, от которого до Камина было не больше полумили. Но инженеру хотелось узнать, через какой водосток уходит из озера избыточная вода, приносимая Красным ручьем; поэтому маленький отряд пошел вдоль опушки леса, по направлению к северу. Можно было предположить, что этот водосток проложил себе путь в граните.