Таинственный остров
Шрифт:
А теперь вот и мясо не хочешь есть. Настоящее мясо из настоящего земного животного. И даже, судя по всему, ни собака, ни кошка, ни даже крыса. Просто несвежее сушеное мясо с «очаровательными» послевкусиями… Вы когда-нибудь ели почти несоленое, кое-как просушенное мясо, хранившееся долгое время в не стиранном мешке в морском влажном воздухе? Смею вас уверить, калории в нем остаются. А вкус, м-да, ром надо пить побольше во время еды. Я все удивлялся (Сергей Леонидович, если вы забыли) сердитости этого спиртного напитка. Советский тройной одеколон по сравнению с ним — божественная амброзия. Зато, оказывается, после этого на ура идет похлебка из сушеного мяса. И
Пробурчав, озадачился — охота или рыбалка, мясо или рыба? Эх, где вымяукающие пушистики, горячие любители жителей подводных кущ. Рыбы то есть, если не понятно. Уж они-то силой бы, лаской бы, направили меня ловить рыбу. Никогда не видел таких страстных любителей рыб, как мои кошачьи, что б монголы им будут хозяевами в небесной жизни, ха-ха.
Так, где у меня лежит корабельное оружие, и не могу ли прихватизировать на охоту? Сабли все три штуки сразу побоку, меч — тоже, как и боевые топоры. А вот рабочий топор можно придержать, но не на собственно сегодняшнюю охоту, а на работу с окружающим деревом. Дрова знаете, опять же строительство дома. Как там без топора кормилица?
О, нашел! Арбалет, точнее, видимо, самострел. Так мне кажется, хотя я сам не большой знаток. Но пустить его с ограниченными возможности, особенно таким «умельцем», как я, можно.
Наверное. Попробуем, если стрела у меня пойдет и даже в то направление, куда я нацеливался, то я условный душегуб и меня можно пускать в охоту. Если же нет, то тренироваться все равно надо. Воин из арбалета или все же самострела, это как… как… воин без арбалета! Ну вы меня поняли, мужики?
Все-таки, не зря говорится, что глаза боятся, а руки делают. У меня, видимо, в роду был известный охотник, который оставил в генах умение пускать стрелы в мишень. Во всяком случае, уже где-то к обеду я сносно пускал стрелы и после долгого прицеливания попадал в еловую шишку в ветке. Ну хотя бы с третьей — четвертой, но ведь шишка была на земле!
Постановил учебную часть охоты считать оконченной. Кто не доучился, — посмотрел на свои руки, — будет доучиваться по ходу!
А что делать? Жара стоит, как в доменной печи, жрать хочется, как бабе на третий день диеты. Вы скажите, откуда я это знаю? Жена подсказала, она-то любые диеты проходила за свою женскую жизнь — и сухие, и водные, и яблочные, и серо-буро-малиновые.
В общем, лучше плохо охотиться, чем хорошо тренироваться. Итог в худшем случае будет одинаковый, а в лучшем случае я хоть одну птичку подобью. А то и две. Столовой-то здесь по-прежнему не существует, хочешь есть — готовь сам. Только опять из сушеного (считай, почти гнилого) мяса? Бр-р! Благодарю покорно.
Прохаживаясь по острову, как я и предполагал, местность заметно изменилась, флора, а за ней и фауна трансформировались с умеренного до экваториального. То есть, где-то существовали островки нашего леса, где-то, предположим, африканского или где растут пальмы? А где-то они причудливо перемешались и наши елки мирно росли с ихними лианами. При чем, поскольку погода здесь была все же экваториальная (морской вариант), то я бы нашим растением не завидовал. Вытеснят их из этого острова. Как пить дать!
Ну а фауна перемешались еще быстрее и клесты, как ни в чем не бывало, соседствовали с попугаям. М-да, — я не выдержал и облизнулся, глядя на стайку пернатых. В чем-то мне повезло, и не только с температурой, но и с вообще полосой проживания. На экваторе биологический вес на единицу площади куда больше.
К сожалению, экваториальные радости меня тянули не долго, по лесу шагов на десять, не меньше. А потом откуда-то издалека, чуть ли не из другого острова, донеся гулкий львиный рык, холодя мне кровь. Льва и смотреть-то по телевизору неприятно, а в лесу встречаться, да еще без огнестрела и даже без копья даже очень опасно. А я только с арбалетом и рабочим топором. Ужас какой! Нет, ребята, такой хоккей нам не нужен. Поединок со львом я, пожалуй, проиграю в девяти случаев из десяти. То есть, встреча с этим хищником для меня будет обязательно смертельной.
Срочную эвакуацию из леса я, однако, остановил сразу несколько причинам — во-первых, еды дома, по-прежнему, не было, во-вторых, рык был далеким, хищник, наверняка, пообедает кем-то другим, не мной. В-третьих, на фига козе баян? Кто-то же вытащил меня сюда, неужели только для того, чтобы скормить льву. Не дороговат ли будет бифштекс кандидата наук, тем более из старого лежалого мяса?
Единственно, что я из этого сделал, так это переложил топор из-за спины на пояс из растительной веревки. Висел он там неудобно и даже опасно, с нехорошей возможностью подрезать, прежде всего, свою же тушку. Зато был в случае опасности под рукой. Ну а в руках у меня был по-прежнему арбалет. Льва из него я, конечно, не остановлю со ста процентной (может и девяносто девятой) возможностью, зато птицу мог, а это было хорошо.
Тем более, первая же стрельба по реальной мишени показала — я умею! Три выстрела стрелами и три тушки попугаев казались у меня на поясе, заметно потеснив топор. Птицы были крупнее, чем те что летали с клестами, где-то размером с больших голубей. А, может, это и не попугаи совсем, но такие же яркие и, хотелось верить, вкусные.
Мясо было достаточно и я единодушно проголосовал обоими руками, и левой и правой, и направился на выход из опасного леса. Холодильников здесь не было за тысячи километров (верст, лье, не знаю еще что) и поэтому охотиться было необходимо только в том объеме, сколько я съем, не больше.
На выходе из леса я чуть было не подстрелил кролика. Единственно, что меня остановило, это знакомый окрас — белая шкурка с черными лапками и головой. А потом этот «кролик» радостно мяукнул. Снежок, бродяга! Я приветливо раскрыл объятия, куда кот быстро нырнул. Начались веселое мяканье, ласковые поглаживания со моей стороны и облизывания с его. Снежок, видимо, очень был рад встрече, его тушка от усов-вибрис до хвоста дрожали, а мяв нередко переходил в радостный писк.
Я вначале даже не осмеливался узнать, где его мама черная кошка Гризли. Сказать он, понятно дело, не сможет, но как-то движениями или, хотя бы, мордашкой даст понять. И вдруг он покажет, что кошка мертва. Я не то, что буду весьма опечален, но грустно мне будет точно. Бедная моя черная пушинка!
И вдруг, обнимая Снежка, я увидел зеленые глаза. И только потом, вот загадка, я увидел всю черную кошку, которая прижалась к елке буквально в двух-трех метрах от меня. Ха, будь она львом или даже пантерой, меня бы точно уже доедали!
— Гризли, малышка! — не менее радостно, чем при встрече его сына, гаркнул я, — иди скорее ко мне! Дай я тебя обниму!
Меня очень даже беспокоила сдержанность кошки. Почему она так же, как Снежок, сразу не рванулась ко мне? Одичала или, не дай бог, заболела бешенством? У диких зверей это запросто и домашние животные так же легко заражаются. И тогда ее придется усыпить.