Таинственный воин
Шрифт:
Дуинуин схватила несколько листов пергаментов со стола в центре комнаты и переложила на рабочий стол у окна. Там вообще-то тоже не было свободного места, поэтому она просто положила листы поверх других, взяв себе на заметку, что надо будет потом все это разобрать. Вскоре она расчистила место на столе и на двух стульях.
— Ты не знаешь, куда я положила игру? — крикнула она Кавану, копаясь в деревянных коробках в углу.
— Не знаю! — ответил возвратившийся в комнату Каван. Он устал, потому светился розоватым светом. — Ты мне сто раз велела не трогать твои вещи, где бы они ни валялись.
— Знаю. Я просто думала, может, ты видел, куда я... А, вот, нашла.
Искательница вытащила из-под кучи свитков большой ящик из лакированного палисандра.
— Замечательно, — буркнул Каван. — Наше королевство вот-вот рухнет, а я сижу здесь и жду, когда ты меня обыграешь.
— Кто знает, может, на сей раз судьба окажется к тебе благосклонна, — улыбнулась Дуинуин, доставая из большого ящика коробку поменьше.
— Я боюсь твоего искусства, а не капризов судьбы. — Каван спланировал вниз и уселся на подушку напротив Искательницы. — Но если это поможет тебе отдохнуть, рад буду услужить.
Дуинуин раскрыла коробку и разложила на столе — получилось игровое поле с высокими бортиками. Поверхность коробки украшала изящно переплетенная резьба. Именно красота игрового поля заинтересовала Дуинуин, когда она впервые увидела игру в странной лавчонке в Бэй Нарроуз. Хозяин лавки сказал, что купил эту вещицу у торговца из Шиваша, но не знал, где тот ее раздобыл.
Игра нравилась Дуинуин; вот только партнера найти было нелегко. Играть с особами из королевской семьи ей было не по чину, а члены собственной касты не хотели с ней знаться. Оставался Каван, которому вообще-то уже надоело так часто проигрывать.
— Можешь первым выбрать цвета, — вежливо предложила Дуинуин, открывая внутренний ящик.
Там лежали четыре набора старых игральных костей, отличающиеся друг от друга по цвету. Грани всех костей украшали разные рисунки.
— Ты всегда даешь мне первым выбирать цвета, — нахмурился эльф.
— Тогда давай бросим жребий, — предложила Дуинуин.
Эльф улыбнулся и засветился ярче.
— А, то-то же! Я выбираю четыре и три.
— А я — все одиннадцать, — сказала Дуинуин с улыбкой и вытащила все одиннадцать серых камней с точками из ящика. — Готов?
— Минутку, — отозвался Каван. Он вытащил три черных и четыре желтых камня, но с трудом удерживал их. — Минутку... да, я готов.
Дуинуин кивнула.
— Готов? Тогда бросай!
Они оба бросили кости на игровое поле. Те покатились, сталкиваясь друг с другом и подпрыгивая, и через несколько мгновений застыли на доске. Дуинуин немножко поправила их, потом подняла голову и вопросительно посмотрела на эльфа.
— Пожалуй, я возьму серый, — жизнерадостно заявил Каван.
— Что ж, — кивнула Дуинуин, — неплохая начальная позиция. Может, судьба на этот раз и впрямь будет к тебе благосклонна.
— Все может быть, — сказал эльф и завис над доской, внимательно разглядывая ее и задумчиво трепеща крыльями. — Но с судьбой никогда ничего не знаешь заранее, и у нее своеобразное чувство юмора. Она может запросто подкинуть проигрыш фавориту, а неудачнику даровать победу.
Дуинуин откинулась на спинку стула, обдумывая слова Кавана.
— Глубокомысленное заявление для эльфа. Ты, часом, не из касты ли ученых, а если — да, почему я об этом не знаю?
Каван фыркнул и передвинул большую игральную фигуру по вырезанной на доске линии.
— Нет, Искательница, я принадлежу всего лишь к третьей касте, но не прочь попасть туда, где поинтереснее.
Дуинуин покачала головой.
— Это, конечно, хорошо, Каван, но лучше бы ты не болтал об этом где попало. У меня и своих проблем хватает — не хватало еще выручать тебя из беды.
— А как ты жила раньше? — спросил Каван, снова опускаясь на стул. — В смысле до того, как ты появилась здесь?
— Да как тебе сказать... — отозвалась Дуинуин, обдумывая следующий ход. — Это было так давно, я уже толком не помню.
— Но ты же сменила касту! А кем ты была раньше?
— Каван, я уже сто раз тебе об этом рассказывала.
— Ну и что, расскажи еще разок.
— Ладно. Я принадлежала к шестой касте второго сословия, — рассеянно начала Дуинуин, передвигая два камня поменьше. — Отец мой был формовщиком в лесу Гриффит, чуть восточнее Киен Яниш. Мать тоже принадлежала к мастеровым. Она ткала лен — так, во всяком случае, мне запомнилось. Я вообще плохо помню ее — только то, что она часто грустила.
— И какая же истина привела девочку шестой касты из леса Гриффит во вторую касту, сделав главной Искательницей Кестардиса? — спросил Каван, хмуро изучая игральную доску.
— Ирония судьбы. — Дуинуин отодвинулась от доски и посмотрела в хрустальное окно, за которым была темнота. — Мой дар заметили в раннем детстве. Родителям нелегко было признать, что я не унаследовала их даров, но они надеялись, что, если я стану Искательницей, мне станет лучше жить. Странница четвертой касты взяла меня с собой для испытания, но сперва нам пришлось заработать на дорогу в Кестардис. Некоторое время я странствовала с ней; а когда мы показывали новые комбинации истин в Ривадисе, я попалась на глаза Искательнице Полонис. Помнишь ее?
— А как же, — отозвался Каван, делая наконец следующий ход. — Она была грубиянкой и никогда мне не нравилась.
— Ты просто не знал ее как следует, — возразила Дуинуин. — Она взяла меня на испытания, помогла обрести иное зрение и научила истинам жизни при дворе фаэ. Так я познакомилась с принцессой Айслинн и ее семьей. Потом Полонис погибла, и почти в то же самое время мать Айслинн взошла на трон. Судьба и истина...
Она замерла, уставившись на доску.
— Искательница? — позвал Каван, вскинув голову.