Таинственный воин
Шрифт:
— Жена Галена? Беркита? — Pea встревожено схватила мужа за плечо. — Что с ней такое? Скажи мне, Маддок!
Маддок вдруг посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся. Его глаза наполнились слезами.
— Рад снова видеть тебя, любимая.
— Ох, Маддок, — сказала Pea отрывисто, не зная, что и думать. — Ответь мне, что с женой Галена?
Маддок понимающе глядел на нее.
— У меня есть сообщение для Галена, очень важное сообщение.
— Какое сообщение? — прищурилась Pea. — Когда ты успел его получить?
— Мне надо срочно найти Галена. — Маддок быстро встал. — Нам надо двинуться в другую сторону... Найти новый путь. Новую судьбу.
— Постой! — Pea тоже встала и схватила его за руку. — В другую сторону? И куда же?
— На юг. На юго-запад, к руинам, которые старше Митанласа, — сказал Маддок, уставившись вдаль. — Там мы его и встретим. Там будут исправлены все ошибки.
Pea снова встряхнула мужа.
— Кого, Маддок? Кого мы там встретим?
Маддок повернулся к жене.
— Траггета, конечно.
— Траггета? — ахнула Pea. — Главного инквизитора Пир? Ты о нем?
— Ну да! — с довольным видом улыбнулся Маддок. — Ты очень умная, раз догадалась. У Траггета есть предложение для нашего друга Галена. Инквизитор хочет встретиться с ним, учиться у него и присоединиться к нашим приключениям.
— О мой бедный муж, — вздохнула Pea. — Я снова тебя потеряла.
— Ерунда, — фыркнул Маддок. — Я все еще здесь, ты просто плохо меня слушаешь. Траггет — один из Избранных. Он немного странный, его гнетет вина за то, что он один из нас, но, думаю, его можно будет перевоспитать. Так или иначе, с ним жена Галена.
— Он ее поймал? — спросила потрясенная Pea.
Маддок покачал головой.
— Нет, все было иначе. Она явилась сюда в поисках мужа. Что ни говори, Арвады — упрямая семейка.
— Значит, они похожи на нас, — кивнула Pea. Она все еще тревожно хмурилась. — Тут что-то не так, Маддок. Главный инквизитор Пир хочет запросто отринуть свою веру и присоединиться к нам. Ради чего? Ради того, что мы сами едва понимаем? Это крайне странно, дорогой.
— Да что ты знаешь о вере, — фыркнул Маддок. — Ты мертва. Вы все мертвы.
Pea сумела промолчать и сдержать гнев и раздражение.
— Я думаю, не стоит ничего говорить Галену, — после паузы сказала она. — Пока, во всяком случае. Это может быть ловушкой, муж мой. Нам надо разузнать побольше, а уж потом решить, что делать. Но если Гален услышит, что его жена — у Траггета, мы не сможем его удержать, ловушка это или не ловушка.
Маддок кивнул.
— Значит, по-твоему, не стоит ни о чем говорить Галену?
— Нет, — четко ответила Pea. — He раньше, чем мы убедимся...
— Убедитесь в чем?
Pea резко обернулась. По склону к ним спускался Гален. Женщину так взволновали слова мужа, что она не услышала шагов юноши.
Pea уже открыла рот, собираясь дать туманный ответ, но Маддок ее опередил.
— Убедимся в том, что инквизитор Траггет сейчас и вправду с твоей женой, конечно, — ответил Маддок со странной улыбкой. — Траггет хочет поговорить с тобой о ней.
Я стою на небольшой поляне.
Оборачиваюсь и вижу озаренные закатным светом руины башни. Меня окружают ледяные леса; листья деревьев сверкают ярко, как пламя. Развалины давно заброшенного селения отбрасывают четкие тени. Трава здесь высокая, зеленая, гибкая.
Я вижу, как крылатая женщина парит над разрушенной башней. Она заточена внутри прозрачного светящегося сердца и не может вырваться из него. Льющийся с башни свет не подпускает ее близко. Она помогла бы мне, если бы могла. И я помогу ей, если смогу. Я преисполнен надежды. Я преисполнен отчаяния. Но ни она, ни я не знаем, чего ждать от нашей встречи.
На одном из камней у подножия башни сидит маленький демон. Он держит фонарь, полный голубого света. Я пытаюсь заговорить с ним, и он мне отвечает, но его речь невразумительна. Я помню эту маленькую тварь: это она давным-давно разрывала на кусочки Маддока в одном из моих снов. Теперь демон терпеливо сидит на остатках разрушенного фундамента на краю опушки.
Ждать нам приходится недолго. Они выходят из ледяного леса, сперва один, потом другой.
— Маддок, — окликаю я.
Я знаю, что мой голос слишком полон надежды, а может быть, и отчаяния.
— Гален, как хорошо, что ты пришел, — дружелюбно говорит Маддок и, шагнув вперед, протягивает мне руку. Я сжимаю его предплечье, а он мое. — Я привел кое-кого, он хочет с тобой поговорить.
Теперь я лучше вижу второго человека. Я хорошо с ним знаком.
— Здравствуй, друг, — говорю я осторожно.
— Меня... меня зовут Траггет, — отвечает он. — Здравствуй, друг.
— Странное здесь место, — говорю я, скрестив руки на груди, и строго смотрю на человека, который неловко топчется передо мной. — Здесь я твой друг, но когда ты забрал у меня дом, жену и жизнь, все было по-другому.
— Я был тебе лучшим другом, чем ты думаешь, — отвечает Траггет. — Твое Избрание — дело мистической силы, которая куда могущественнее, чем ты или я. Ты не мог избежать своей судьбы, Гален, а я не мог ее предотвратить. Теперь я вижу, что нам остается только принять ее.
— Принять?
Я едва могу поверить своим ушам.
— Эта сила погубила мою жизнь. Она разрушила все мои надежды, лишила самого дорогого в жизни, а ты требуешь, чтобы я смирился с этим ужасным проклятием?
— На карту поставлено то, что куда важнее...
— Не для меня! — Гнев, бешенство и разъедавший мою душу многолетний страх вдруг вырываются наружу. Я говорю и не могу остановиться, на глазах у меня слезы, кровь приливает к щекам. — Я не желаю иметь ничего общего с этой... с этой мистической силой! Меня заботят только моя жена и та прекрасная жизнь, которую ты, Пир, и это проклятие у меня украли. Вот что для меня важно! Вот что имеет значение!
— Конечно, это важно, очень важно, — осторожно соглашается Траггет, пытаясь меня успокоить. — Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Гален! Я один из вас... Я, главный инквизитор Пир, — один из Избранных. Я знаю, каково прятаться от Ока драконьего посоха, знаю даже лучше, чем ты сам. У тебя, по крайней мере, есть жизнь, к которой ты хочешь вернуться. А у меня есть только жизнь, от которой я хочу сбежать!
Траггет снова делает шаг ко мне.
— Я могу вернуть тебе твою жизнь, но для этого мне понадобится твоя помощь. Я могу все исправить — вернуть тебя в славную кузницу в маленьком городке, к твоей красавице жене, и ты забудешь обо всем, что случилось... Только если поверишь мне.
Он протягивает руку.
Я качаю головой и еще плотнее прижимаю скрещенные руки к груди.
— Поверить тебе? Ты все у меня забрал, ты признавал меня только во сне, ты вырвал меня из дома и бросил в мясорубку, которую вы зовете войной, — и я должен тебе верить?
— Я пытался тебя спасти!
В его голосе слышится беспомощное раздражение.
— А, значит, ты мне помогал, — недоверчиво говорю я.
Траггет растерянно оглядывается.
— Ты не понимаешь, ты не можешь понять...
— Я понимаю, что у меня есть то, что тебе нужно... но не жди, что я буду тебе доверять.
Я оглядываюсь, прикидывая, куда бы сбежать, как бы скрыться от этого человека в другой сон.
— А ей ты поверишь?
Я останавливаюсь.
— Ради нее ты доверишься мне? — спрашивает Траггет. — Я видел ее, Гален. Я видел, как она по тебе тоскует. Она плачет каждую ночь, и ее нельзя утешить.
Я тяжело дышу, звук моего дыхания кажется мне ужасно шумным.
— Она последовала за тобой, Гален. Она отдала все деньги, чтобы тебя найти, а когда деньги кончились, бралась за любую работу, лишь бы еще хоть на шаг приблизиться к тебе, — говорит Траггет отрывисто. — Если ты не веришь мне ради себя самого, пожалей свою жену и доверься ради Беркиты.
Я поднимаю голову. Мне не сдержать слез. Слова застревают в горле, когда я пытаюсь задать вопрос, ответа на который жаждет моя душа.
— Моя жена... как она?
Выражение лица Траггета смягчается.
— С ней все в порядке. Она в башне Цитадели Васски в Митанласе. О ней хорошо заботятся, но ей не терпится хоть что-то о тебе услышать.
Я глубоко вздыхаю. Моя любимая жива и ищет меня.
— Ты... ты скажешь ей, что со мной говорил? Передашь, что я ее люблю? Передашь?
— Передам, друг, — отвечает Траггет серьезно. — И ее приятель гном тоже рад будет это услышать.
— Сефас?
Мне становится легче просто оттого, что я произнес это имя. Я улыбаюсь.
— Значит, он тоже пришел? Да, никто не может удержать решительного гнома.
— Похоже на то, — смущенно улыбается Траггет, потом умоляюще смотрит мне в глаза. — Расскажи, что ты знаешь об этой мистической силе. Я смогу ее использовать, чтобы помочь тебе, Гален. Она может вернуть твою жизнь. Ты мне расскажешь?
Он снова протягивает руку.
На этот раз я протягиваю свою, и мы сжимаем друг другу предплечья.
— Я все равно тебе не доверяю, — говорю я.
— И не надо, — отвечает Траггет. — Со временем я докажу тебе и твоей жене, что достоин доверия.
— Хорошо, — говорю я. — Ради нее я тебе помогу.
Рядом улыбается Маддок. Он кладет руки нам на плечи.
— Я тоже помогу, чем смогу. Мы вместе овладеем этой великой силой и будем ее последователями до самой смерти. Лучшего договора и быть не может!
Я оглядываюсь. Демон улыбается мне, на его острых зубах отражается вспышка пламени. Он протягивает мне голубой фонарь, чтобы закрепить сделку.
38
ГЛУБИННАЯ МАГИЯ
— Мнумантас? — Pea нахмурилась. — Он хочет, чтобы мы отправились в Мнумантас?
Спускаться по западному склону Ресхатеи было очень трудно. Припасов они вчера раздобыли гораздо меньше, чем рассчитывали. То, чем Гален запасся в Талвуде, предусмотрительно разделили, чтобы хватило на весь путь через перевал; поэтому, когда они наконец сделали привал в каньоне возле устья Южной Жамры, ужин был очень скудным.
Река падала со скал в глубокую пропасть. У подножия водопада и дальше, вдоль бурлящего потока, исчезающего потом в лесу Талвуд, тянулась поросшая травой ложбина.
Ветерок разогнал дым костра...
Путники надеялись поспать в тепле рядом с огнем, но они были измучены, и присматривать за костром ночью оказалось некому. К утру головешки совсем остыли — похоже, ночь выдалась холодной.
Pea проснулась, чувствуя боль во всем теле, — и обнаружила, что муж ее пребывает в удивительно здравом рассудке, а повеселевший Гален готов увлечь их в направлении, которое казалось женщине абсолютно бессмысленным.
— Он встретит нас там с Беркитой, — сказал Гален серьезно. — Потом даст нам все нужные бумаги, чтобы мы могли вернуться в Бенин: отпущение, отмену Избрания, документ о восстановлении брака...
— Он встретит нас? — изумленно воскликнула Pea. — Но почему в Мнумантасе?
— Не знаю, — пожал плечами Гален и повернулся к Маддоку. — Это далеко?
Маддок на секунду задумался.
— Думаю, в нескольких днях пути отсюда. На северных склонах пиков Гнемот.
Pea вспомнила все, что знала о тех местах из старых карт Маддока.
— Это за много миль от любого поселения Пир, вообще от любого поселения. И если мы пойдем туда, мы окажемся дальше от дома, а не ближе к нему.
— Траггет сказал, что там безопасней всего, — ответил Гален.
— Гален, я все-таки ему не доверяю. — Pea наклонилась вперед, нервно сцепив пальцы. — Почему он это делает? Зачем рискует всем — положением, жизнью, верой?
— Потому что он — один из нас, — перебил Гален. — Ты только подумай! Инквизитор Пир Драконис не менее безумен, чем Избранные, которых он уничтожает.
— Это не безумие, Гален, — сказала Pea, качая головой. — Это нечто большее... Оно больше, чем способны понять наши умы. Далия как-то раз пыталась мне объяснить, но тогда я ее не поняла. Она сказала, что это нечто могучее, невероятное и великолепное, и тех немногих, кого оно посещает, оно сводит с ума.