Таинственный Восток
Шрифт:
— Его предложение? Но я думала… — Тиффани поперхнулась и замолчала.
— Вы думали, что у Эрика и Индиры особенные отношения.
Тиффани безмолвно кивнула.
— Так и есть. А я решила примкнуть к его гарему.
— Достаточно! — сказал Чак. — Все, Тиф.
Поехали обратно на склад.
Карен повернулась к Эрику.
Он держал ее руку так крепко, как никогда. Он откинулся на стуле, вытянув перед собой
— Мой гарем?
Кончиком языка он осторожно облизал губы, продолжая улыбаться, но больше ничего не было сказано, пока съемочная группа с телевидения собирала аппаратуру. Потом все ушли. Они остались одни.
Эрик потянул Карен за руку, поднял со стула и подтянул к себе. Он соединил колени.
— Садись, — сказал он, усаживая ее к себе на колени. — Я хочу поговорить с тобой о своем гареме.
— Чудесные колени, — сказала она, опускаясь на его бедра. — Но жесткие.
Он обвил ее руками, крепко прижал к своей груди и сладострастно улыбнулся.
Карен похлопала его по груди.
— Почему ты не сказал мне, что все знаешь? Сначала я подумала, что сошла с ума, а потом подумала, что сошел с ума ты.
Он подмигнул ей.
— Ты решила, что в этом есть немного и твоей вины, ja?
— Ja, — машинально повторила она. — Как давно ты узнал обо всем?
Он потрогал ее серьги пальцем, чтобы заставить их зазвенеть.
— Вскоре после того, как ты уехала. Где ты жила на самом деле?
— В доме Клэр в Майне. А как ты узнал?
— Я наткнулся на твои фотографии в старом номере «Вог». Такая бледная, такая светловолосая. — Он потерся рукой о ее щеку. — Ты выглядела как негатив Индиры. Как кусочек пленки в лаборатории. Ни один фотограф не пропустил бы этого.
— Но почему же ты ничего мне не сказал? Мы разговаривали часами, когда я была в Майне, а ты никогда не обмолвился ни единым словом.
— Потому что я был зол. Как ты думаешь, я должен был себя вести, когда узнал обо всем?
— Постарайся понять, дорогой. — Она чертила пальцем по его подбородку. — С первого же дня, когда все это началось, я готовилась к моменту, когда надо будет посмотреть в лицо тебе и твоей злости. Я продолжала оставаться Индирой только потому, что боялась потерять тебя. В твоих фантазиях так много места было отведено Индии… Я хотела все рассказать тебе в первый же день, прямо здесь, после съемки. Но потом ты поцеловал меня, и я не смогла заставить себя это сделать… а потом я просто ждала удобного случая, подходящего момента. Я знала, что, если скажу все тебе в подходящий момент и так, как нужно, ты не будешь сильно злиться на меня, может быть, немножко, но потом все это пройдет, и у нас все будет хорошо… но каждый раз что-то случалось… Я так люблю тебя, мой дорогой…
Он остановил поток ее слов поцелуями, бормоча:
— Помолчи, дорогая.
Потом он сказал:
— Ты говорила правду, когда заявила, что выйдешь за меня замуж?
— Конечно. — Она поцеловала его в кончик подбородка.
— А разве я делал предложение? — Он шлепнул ее по колену, и она почувствовала покалывание в ногах.
— Всякий раз, когда занимался со мной любовью.
— Смешно, но не помню, чтобы я что-то предлагал.
— Это потому, что твоя голова была забита фантазиями, а предлагало твое тело.
— Ах, так вот что, оказывается, оно делало. — Он поглаживал ее колени, скользнув руками между ними.
— О, да. — Она покусывала мочку его уха.
— Когда я впервые увидел тебя, я понял, что в тебе воплотились все мои мечты последних лет.
Потом, когда ты уехала, я понял, что влюблен не в созданную моим воображением Индиру. Я люблю тебя, Карен.
Эрик поглаживал внутреннюю сторону ее бедра, и все ее тело до макушки пронизывали вспышки.
— Настоящую тебя. И неважно, как тебя зовут.
Он ухмыльнулся и сказал:
— И все же трудно поверить, что Индира никогда ко мне не вернется.
— Индира может приходить к тебе в любое время, как только захочешь. Все, что нам нужно будет сделать, это выключить свет.
Эрик засмеялся, его губы были около ее шеи.
— У меня будет две возлюбленных? Днем — моя серебряная Карен, а ночью моя знойная Индира.
Свободной рукой он поддерживал ее затылок и жадно целовал ее. Ее тело трепетало рядом с ним, сердце колотилось.
Потом он произнес:
— Интересно, будешь ли ты такой же совершенной любовницей, как Индира? Никто лучше Индиры не знал, что мне нравится больше всего.
— Ты забываешь, — возразила она ему, сжимая коленями его руку. — Индира научила меня всему.