Таинственный всадник
Шрифт:
– Ах, – тихо сказал Робби.
– Завтра к полудню мы должны быть в Манчестере. Рос угрожал спустить своих дворняжек, но у нас есть собственные связи. Вывезти ее из Англии можно, эта проблема вполне разрешима. И как только мы сделаем это, у нее – молодой, красивой женщины, изгнанницы, сестры герцога, черт побери, – неприятности закончатся; она найдет богатого мужа в Новом Орлеане, который сможет защитить ее, там или еще где-то, куда она отправится.
– Новый Орлеан, значит, – спокойно кивнул Дадли. – И я полагаю, ты про Антуана упомянул.
– Да, в общем, она выживет. Они оба выживут без любых жестов, благородных или иных с моей стороны.
– Я все еще не уверен, что это имеет хоть какое-то отношение к ограблению кареты.
Тайрон снова наполнил бокал и понес к окну, вспоминая сцену на дороге.
Он дернул поводья, направляя Ареса, и тот полетел как ветер. Лунный свет заливал их. Когда наконец он остановил взмыленное животное, они замерли у обочины дороги, задыхаясь, и Тайрон в ярости вспомнил все известные ему ругательства. Внезапно он услышал знакомый звук на дороге и без всяких размышлений поднял воротник и вынул из-под плаща оба пистолета.
Это была маленькая дорожная коляска, невесть откуда взявшаяся, которую тащила пара лошадей серой масти.
Он подождал, пока они поравняются, и тронул Ареса. Тайрон спустил курок и выстрелил в воздух – это было предупреждение. Потом он закричал, чтобы они остановились. В коляске раздались крики, а сопровождающий почти вывалился из седла, торопясь спешиться.
– Ограбление, господа! – прорычал Тайрон. – Выкладывайте оружие, чтобы не разозлить меня, – тогда у меня не будет соблазна пустить вам пулю в лоб.
Из коляски раздался еще один вопль, но он проигнорировал его, ожидая, пока кучер отбросит мушкет и пистолет в сторону. Сопровождающий, казалось, врос в землю и заледенел, но быстро оттаял, когда увидел пистолеты, нацеленные в его сторону.
– Это Капитан Старлайт! – крикнул он, и от страха глаза его стали круглыми, как у совы. – Это Капитан Старлайт! Не стреляйте! Не стреляйте! – Потом он бросил оружие на дорогу, словно оно было раскаленным докрасна и обжигало до мяса.
Тайрон смотрел на узкую дверь.
– Эй, пассажиры! Я не из числа терпеливых. Не заставляйте меня просить дважды.
Дверь отлетела в сторону, и молодой человек лет два–дцати выбрался из коляски. Его лицо было таким красным от негодования, что это было видно даже при тусклом свете лампы. Его спутница, столь же юная девушка в вечернем платье, рыдала от ужаса.
– Я требую, чтобы вы позволили нам проехать, – за–явил молодой человек громко и настойчиво. – Мы с женой не сделали вам ничего дурного.
– Вы находитесь на моей дороге, – сказал в ответ Тайрон. – Этого уже достаточно. Но я закрою глаза на нарушение с вашей стороны, если вес вашего кошелька покажется мне весьма убедительным.
– В-вы невоспитанный человек, сэр!
– Я сегодня просто не засну, оттого что узнал о себе такую новость.
– М-мой кошелек в карете. Я… я должен взять его.
Тайрон махнул дулом пистолета в знак согласия и покачал головой: молодой дурачок вместо кошелька храбро взялся за пистолет. И когда отважный юный муж схватил оружие, Тайрон снова выстрелил, и вспышка пороха в темноте ночи была похожа на взрыв.
– Ты не убил его, надеюсь? – спросил Дадли, уводя Тайрона от окна.
– Нет, я не убил его, я только ужалил его пальцы. Но я заставил юнца вручить мне кошелек с четырнадцатью шиллингами. Его жена все время плакала и просила его повиноваться мне, только бы я позволил им проехать целыми и невредимыми. Они были совсем еще дети, а я размахивал оружием и напугал их до полусмерти за четырнадцать шиллингов.
Тайрон сделал большой глоток и снова вернулся к окну. В чем он не признался Дадли, так это в том, что он чуть не вернулся и не возвратил несчастный мешочек. Он отъехал уже довольно далеко, но перед глазами все еще стояло лицо женщины-ребенка, искаженное страхом, и он вдруг представил себя старым человеком с репутацией негодяя, который пугает беспомощных молодых влюбленных.
Ему надо было давным-давно бросить это занятие. Ему надо погрузить все на корабль – купить его специально для этого – и искать приключений в другом месте, если именно это ему необходимо.
Если именно это ему необходимо?
Он вор, он бандит с большой дороги, еретик, который живет от одного вдоха до другого, он наживается и процветает на обмане! А что взамен? Уютный, удобный дом, теплый очаг, жена и – и семь хныкающих ребятишек, которые цепляются за ноги?
– Господи Иисусе, – пробормотал Тайрон, глядя в темноту. Мысли о респектабельной жизни никогда не привлекали его. Он не заглядывал далеко в будущее. Только когда он стоял в тени и наблюдал за полуобнаженной француженкой, шедшей по дорожке лунного света, чтобы прижать руку к оконному стеклу, что-то незнакомое всколыхнулось в нем. Взгляд ее был полон печали и одиночества, и он почти забыл, почему оказался там. И когда он поцеловал ее, он даже не вспомнил, что должен уехать.
Его внутренний голос предупреждал об опасности уже тогда, но он отмахнулся от него. Он предупреждал его и сейчас, но, швыряя полупустой стакан в камин, Тайрон Харт прекрасно понимал, что и на этот раз он проигнорирует любые предостережения здравого смысла.
Дадли спокойно смотрел на расколовшийся стакан, на внезапную вспышку пламени – в том месте, где коньяк попал на горящие поленья.
– Что потребовал Рос? – спросил Дадли. Сейчас это было самым главным.
– Драгоценные камни, жемчуг. Меня.
Дадли пропустил мимо ушей первые слова Тайрона. Он сосредоточился на главном.
– Тебя?
– И полное признание в письменной форме, иначе он натравит подручных Винсента на Рене и ее брата.
– А в обмен?
– Они втроем уедут беспрепятственно, полностью прощенные. К ним ни у кого не будет никаких претензий.
– Ты ему веришь?
– Не дальше расстояния, на котором я могу учуять его. Но если я соглашусь на это, то ему придется принять и мои условия: время и место для обмена, судопроизводство с чиновником по моему выбору, который обязуется проследить за выполнением условий соглашения, даже если полковник их нарушит.