Так близко
Шрифт:
Я и не знаю, что вообще ожидала увидеть. Почему-то думала, что у них с Лили все будет иначе, но получилось… Открыто, а не тайно. Нежно и чувственно. Игриво. Возможно, именно так выглядит любовь Кейна. Неудержимая, обжигающая и пугающая.
– Вы двое, наверное, даже не задумываетесь о том, что они действительно любят друг друга, – хрипло говорю я. Кейн никогда не был моим да и вообще мне не нравился, но сама мысль о том, что он любит другую, вызывает во мне дикий приступ ревности.
Рамин пожимает плечами.
– В любом случае, это ничего не меняет.
Нет! Кейн не может иметь все и сразу. У него прекрасная жена, дорогой пентхаус, доходная компания, которая скоро станет еще больше.
Машина мягко клюет передом, когда в задний бампер врезается такси. Наш водитель оборачивается и показывает таксисту неприличный жест.
Почему Лили такая невероятно смелая? Как ей удалось подойти к Кейну так, словно ей наплевать на весь мир вокруг? Почему он смотрел на нее так, будто готов впиться зубами в ее шею? И то, как он притянул ее к себе: это демонстрировало его власть и самоуверенность… Это совершенно не напугало Лили в отличие от тех женщин, которых Кейн трахал снова и снова. Сначала они испытывали блаженство, затем обнадеживали себя, после – приходили в смятение и, наконец, оставались униженными.
Это ли он искал все это время, помимо внешнего сходства? Дразнящую сексуальность? Бесстрашную уверенность? Заметил ли он эти качества во мне?
Я вспоминаю Эрику в элегантном красном платье. Зная о том, насколько она желанна, Эрика направилась прямиком к нему с расправленными плечами и высоко поднятым подбородком.
Все это время она пыталась дозвониться до меня, но я переводила звонки на голосовую почту. Она хочет поговорить не со мной, а с Кейном. От меня ей нужен только его личный номер, который он почти никому не говорит. Это единственный способ связаться с ним. Все остальные контакты проходят через администратора компании или Витте.
Я оказалась на ее месте. Догадываюсь, что сейчас Эрика уже не так уверена в себе и больше никогда не обретет былую уверенность.
– У Лили найдутся и другие дела, – произношу я. – Ваш брат больше не учится в колледже, поэтому ему больше не нужны подработки. С Кейном надо было говорить, когда он был беден, а она богата.
– Тем не менее она все же неплохо устроилась, – говорит Рамин и подмигивает, словно мы разделяем некий общий секрет. – Она сразу же начала обновлять гардероб, тратить деньги, отдавать приказы Витте… и даже поставила на место нашу мать.
Удовольствие, которое я испытала, наблюдая, как эти две женщины точат когти, тут же исчезает. За эти годы Алия успела оставить на мне много шрамов. Но Лили так ловко справилась с ней, будто совершенно не боялась вступить в открытое противостояние.
– Счастливая жена, счастливая жизнь, – задумчиво произносит Дариус и берет меня за руку, словно наш брак соответствует этим параметрам.
Я сильно сжимаю его руку, чтобы хотя бы на мгновение причинить ему боль.
Вспоминаю, как Кейн смотрел на Лили. Этот страстный взгляд, похожий на раскаленный клинок. Целых шесть лет он был холостяком: трахал все что хотел и просаживал деньги на удовольствия. Сейчас же у него снова есть требовательная и своенравная жена, которую нужно делать счастливой. Какое-то время он будет занят, а у меня будет шанс привести себя в порядок.
Теперь я понимаю, чего не хватало в моих планах – меня. Настало время повернуть кривые зеркала в сторону семейки Армандов. Тогда они увидят себя со стороны.
Может, они даже поймут, почему я хочу их уничтожить.
20
Я надеваю резиновые варежки-прихватки и ставлю на стол мистера Блэка тарелку с горячим ужином. Сбоку лежит записка от Лили, написанная на листочке с монограммой. Его имя выведено красивым женским почерком, буквы наклонены влево. Ее подпись начинается с большой Л, имеющей завитушки сверху и снизу, а следом идут все остальные буквы имени. Никакого текста, только отпечаток эффектной красной губной помады. Ее фотография в серебряной рамке лежит лицевой стороной вниз.
Мой работодатель снова ужинает один в своем кабинете. Его жена, помогавшая готовить, попыталась отказаться от ужина, но я уговорил ее перекусить.
Я заметил, что Лили разбирается во многих вещах. Самообладанием, красотой и рассудительностью она напоминает мою собственную дочь. А еще характером и навыками, которые человек получает в процессе воспитания. Я не знаю подробности того, как Лили всему научилась, знаю лишь, что сейчас она сирота. Возможно, ей пришлось учиться всему самостоятельно.
Для нас с мистером Блэком она остается загадкой. Она из тех женщин, которые предпочитают слушать, а не говорить. Особенно о себе любимой. Поэтому она мало рассказывала о себе, а ей никто не задавал вопросы – не хотели бередить старые раны.
– Как она? – спрашивает мистер Блэк, появившись на фоне сверкающего Манхэттена.
Он рассеянно смотрит в окно. Огни города придают ночному небу пепельно-серый цвет. Мистер Блэк внешне совершенно спокоен. Он никогда не выдает свои переживания, но мне кажется, что я всюду слышу звон бьющегося стекла и треск ломающихся досок. Ярость и отголоски внутренних мучений.
Жена подобно молнии ворвалась в пентхаус и круто изменила жизнь мистера Блэка. Она за короткое время сумела взять на себя значительную часть домашних обязанностей. Я уже не могу представить возращение к нашему прошлому образу жизни, как и то, что портрет Лили когда-нибудь может исчезнуть из спальни. Это неотъемлемая часть, основа основ. Сейчас она материальна, но ее присутствие ощущалось всегда.
– Мне кажется, что вопросы ее совсем не смущают, – спокойно сообщаю я, хотя думаю иначе.
Детективы пришли без предупреждения и заявили, что желают еще раз опросить свидетельницу. Они уже приходили, пока Лили лежала в больнице на физиотерапии. Она оба раза отказалась от присутствия адвоката.
– Я слышал, как они смеялись, поэтому думаю, что все прошло хорошо.
– Она добралась и до них, – усталым голосом отвечает Кейн. – Она пустила им пыль в глаза. У нее это очень и очень хорошо получается. Ты же видел, что это действительно работает.
– Простите?
Оглядываясь через плечо, мой работодатель тихонько смеется.