Так говорил Каганович
Шрифт:
Внутренние враги, захватившие ныне Русское Государство, куда опаснее и страшнее любого иноземного захватчика.
Наступило Смутное Время.
Оно уже бывало в отечественной истории, когда агрессоры, посадив на престол самозванца, бражничали в древнем Кремле.
Но приходили к народу Минин и Пожарский, поднимали соотечественников в поход на продавшуюся закордонным стервятникам Москву.
Он снова близок, близок этот освободительный поход!
Иосиф Виссарионович Сталин оставил нам великое государство.
Именно при Хрущеве принялись мы закупать хлеб за океаном, именно в годы его предательской оттепели возникли молодые христопродавцы, которые ныне, седовласые уже витии, превратились в завзятых прорабов иудиного мышления, лизунов атлантической, будто бы демократической, задницы.
Участь того ученика, который предал Учителя и выдал врагам в Гефсиманском саду известна. И пусть современные иуды знают: осины растут не только в окрестностях Иерусалима. Их предостаточно и в русских лесах. На всех хватит!
…Когда умер Сталин, мне исполнилось уже восемнадцать лет, я учился на третьем курсе мореходного училища, год проплавал матросом, на себе испытал, что такое война в Корее и цунами на Курильских островах.
Но я оплакивал смерть Учителя и не стыдился горьких мужских слез.
Двадцатый съезд поверг меня — да разве только меня! — в шоковое состояние. Позднее я написал и напечатал рассказ «Последний крик», за который автора местные власти чохом зачислили вформалисты — с подачи Хрущева в стране была развернута и такая кампания.
Крупно, масштабно я показал Сталина в многоплановом и объемном романе «Мясной Бор», посвященном трагической судьбе Второй ударной армии. Изображая Сталина первой половины 1942 года, я попытался ответить на всегда мучивший меня вопрос: почему Сталин был таким, каким он был.
И хотя полагал, что мне удалось объективно раскрыть необычно сложную личность, удовлетворения не было. Критически осмысленный образ Сталина был, по моему убеждению, не полон.
И тогда я обратился к любимой мною фантастике. Использовав приемы этого жанра, я прислал Сталина со звезд на грешную Землю наших дней и вместе с Вождем отправился в необыкновенное, полное опасностей и невероятных приключений путешествие по многострадальной России.
Сталин, с которым я, став героем романа, общался чуть более года, был уже другим, посланцем галактических сил Добра, получившим от Зодчих Мира сверхзнание и постигшим прежние ошибки.
Вот о новом Сталине, прибывшем со Звезды Барнарда, дабы помочь соотечественникам в лихую годину перестройки, и рассказывается в фантастическом романе «Вторжение».
Таковы метаморфозы моего отношения к Учителю. И если друзья и недруги решат, что Станислав Гагарин превратился в сталиниста, то отвечу им: вы сами, милые, всегда были и остаетесь носителями сталинизма, который не подлежит искоренению в ближайшую тысячу лет.
Более
Он родился христианином, верил во Всевышнего и даже готовился стать его жредом.
Известно, что последнему Романову статус святого определили. Но если сравнить житие Николая Второго со славными делами Иосифа Первого на благо Отечества, то житие Сталина куда более плодотворно.
Жертвы? А разве их не было во времена правления Николая Александровича? Не буду вспоминать бессмысленную Ходынку, кровавое Воскресение и Ленский расстрел, ставшие хрестоматийными трагические события.
А кто втянул нас неразумной дипломатией в русско-японскую войну? На чьей совести Порт-Артур и гибель эскадры в Цусимском проливе? Вспомните про истинного виновника четырех лет мировой войны, которая поглотила миллионы русских солдат и поставила Великую Державу на грань полного распада.
Николай Второй развалил Россию, Иосиф Первый собрал ее, и потому куда более, нежели Романов, достоин звания святого.
Довольно часто бывает так, что тема выводит автора на иные, пусть и сходные сюжеты.
Видимо, нельзя представлять книгу бесед с Кагановичем, не вспомнив при этом о Сталине.
Собственно говоря, ценность книги «Так говорил Каганович» не только в том, что это уникальная возможность из первых уст услышать о делах давно минувших лет, узнать оценку многое повидавшего человека тому, что происходит в нынешнем государственном доме.
Это еще и возможность сравнить прежние и нынешние государственные подходы к решению насущных задач, стоящих перед Отечеством, перед Российской Державой.
Наконец, это памятник такой понятной человеческой верности человеку, с которым работал, которого уважал, Делил нелегкое бремя строительства нового государства. И оставался преданным Учителю до конца.
Подобное ныне встречается, к сожалению, редко. Тридцать иудиных серебреников не дают покоя целому сонму разоблачителей, осквернителей, гробокопателей, с глумливыми воплями выбрасывающих кости не могущих защитить себя предков.
Давайте хранить и обихаживать их могилы…
Можно, что угодно думать и говорить о бывшем местечковом кожевнике Лазаре Кагановиче. Нельзя лишь отрицать того, что он был одним из созидателей Великой Державы. И до конца вековой жизни остался верен Учителю, достойным апостолом которого был всегда.
Каганович не изменил Сталину, Христу и страдальцу Двадцатого века, как сделал это иуда Хрущев, предтеча дьявольской перестройки и лживого нового мышления.
Честный Лазарь оказался достойнейшим учеником Сталина, и его исповедь, которую вы сейчас прочтете, вернет вас к образу Великого Вождя Великой России, ныне униженной и оболганной ничтожными пигмеями, которых неизбежно смахнет в мусорный ящик забвения Ея Величество История.
Станислав Гагарин