Так говорил Торама

Райнеш Евгения

Успела осенить запоздалая догадка, что Тиморский взял его на «слабо». Просто и элегантно.

–– А самое главное: никто, кроме тебя, Дим, – напоследок проникновенным голосом произнес кэп, – Никто не сможет посадить «Застреху» на Хорион так мастерски, как ты…

С одной стороны, это было правдой. Пилотом Дмитрий Ветров считался первоклассным, так что всегда принимал комплименты без ложной скромности. А с другой…

Наверняка сейчас экипаж «Алкиона», поставив системы на перезапуск, гоняет чаи. Все скучились в столовой, шутят, болтают, от больших чашек тянется вкусный пар, в комнате по-домашнему пахнет мятой и чабрецом. В

горле запершило, захотелось пить.

Димка сглотнул.

Он не успел достать флягу, потому что в бок «Застрехи» бухнуло звуковой волной. Воздушный поток с силой ударил в плоскости. Димка с размаху приложился о пульт, а когда поднял голову, на секунду показалось, что ослеп: по лицевой панели шлема пошли трещина, а перед глазами запрыгали лиловые и зеленые кляксы. Он знал, что зрение сейчас вернется и не сильно обеспокоился, но тут кабину управления озарило всполохом. Лезвие молнии разорвало густой туман, в котором барахталась шлюпка.

Димка сунул под язык болеутоляющую таблетку из аптечки шлема. Не было времени даже вытереть кровь, капающую из носа сквозь выбитую защиту на сенсорную панель, которая сразу же стала скользкой и липкой.

Да, Ветров – отличный пилот, и, если бы это была привычная гроза, Димка, нисколько не сомневаясь, штопором вошел бы в нее и лихо развернулся в обратном направлении под бурные аплодисменты воображаемых зрителей. Но вокруг него бушевали тонны кварцевой пыли, в которой одновременно вспыхивали и гасли десятки, сотни молний. Шлюпку сотрясало отзвуками электрических разрядов, и это было, на самом деле, просто чудо, что «Застреху» зацепило только одним из них. Ветров не знал, сумеет ли выдержать максимальный крен между напором стихии, и достаточно ли погасилась инерционная скорость, и хватит ли мощности эжекторов. Можно было рассчитать траекторию до тысячной после запятой, но природа всегда оставляла последнее слово за собой.

В белом мареве «Застреху» все сильнее скручивало и забирало в сторону от цели.

Когда Димка уже до хруста в челюстях сжал зубы, намереваясь бороться до последнего и погибнуть героем, приемник очнулся далекой нежной мелодией. Это было неожиданно и умиротворяюще приятно. Ласкающие звуки прорезал металлический голос.

– Пристегнитесь,– скомандовал невидимый доброжелатель.

Словно издеваясь.

– «Пристегнитесь», – передразнил Ветров побелевшими от напряжения губами. – Самое главное, блин, сейчас – пристегнуться… Было бы чем…

Первый и последний раз он видел ремни безопасности в авиамузее.

Ветров тут же почувствовал, что шлюпку схватила невидимая рука и потянула в сторону от неотвратимого центра смерча. Мебель и приборы прекратили свою мелкую зубодробительную дрожь. Димка выдохнул и посмотрел на обзорный экран. Закрученная белыми массами верхушка ветроворота редела, разрываясь изнутри долгими волокнами. «Застреха» пробила смерч.

Он увидел, как внизу ворочается белый океан, с напряжением перекатывая пылевые волны. Над текучими дюнами клубилась песчаная взвесь, а прямо по курсу маячило выжжено-желтое пятно. Столица Хориона проявилась из плотного тумана – огромная, развернутая в небо чаша подсолнечника на тонкой ножке, уходящей в засасывающую бездну кварцевого океана.

– Вас принимает космопорт Понтона, – проскрипел металлический голос, и Димка снова вздрогнул от неожиданности.

Затем нервно рассмеялся: можно подумать, что, кроме этого острова в океане пыли, тут есть шанс еще где-нибудь «прихориониться».

В глазах снова закружили кристаллы кварца, пол и потолок поменялись местами, шлюпка вошла, ввинчиваясь штопором, в тугую воронку. Димке показалось, что он даже услышал короткий и громкий «чмок», когда ее засосало в ставшую податливой материю купола. Опоры ударились обо что-то твердое, все качнулось и замерло. К борту, подергиваясь от собственной важности, полз гофрированный шлюз.

Ветров все еще трясущимися от недавнего напряжения руками забросил на спину неизменный экстрим-рюкзак, поправил на поясе бластер и поднял с пола мягкий пакет, свалившийся во время тряски. И что такого важного в свертке, из-за которого пришлось гнать «Застреху» на эту провинциальную планету?

После обязательной дизобработки Димка шагнул в колбасу переходника и сквозь полупрозрачные стенки увидел небольшую делегацию, устремившуюся ему навстречу.

Спаситель из приемника дежурно произнес за спиной:

– Добро пожаловать на Понтон, столицу Хориона. Коллектив станции…

Его тут же перебил встревоженный голос капитана Тиморского:

– Ветров, Ветров, черт тебя побери, почему молчишь?

– Онемел я, Вадим Олегович, от обещанной вами красоты, – мстительно сказал Димка и отправился дальше.

Приемник с облегчением крякнул: «Хамит. Живой».

Глава 2. Получите, распишитесь

Навстречу немного одуревшему от экстремального приземления пилоту двигались три высокие худые фигуры, укутанные в темно-серые блестящие хламиды с капюшонами. Каждый из встречающих был около двух метров роста. На Димку ощутимо повеяло средневековьем и инквизицией. На мгновение показалось, что его сейчас схватят и потащат на костер. Он даже уловил запах своего собственного, уже подгоревшего мяса, но стряхнул наваждение и протянул сверток «инквизитору», следовавшему на полшага впереди остальных, шестым чувством определив в нем главного.

– Я тут это… Миссия…

Одной рукой Димка неуклюже протягивал сверток, а другой вытер на несколько раз за последний час вспотевший и остывший лоб. Показалось или действительно под ладонью противно и мелко закололо песчинками?

– Да… У меня… миссия… черт!

Он судорожно вспоминал слова кэпа.

– Передачи тайного сущего в обитель возможностей, такая миссия, вот!

Хорионец остановился, поправил капюшон, под невероятно бледным лбом полыхнули аквамариновые глаза. Особенно ярким взгляд показался еще и потому, что нижняя часть лица была укутана плотной повязкой. Такие же тагельмы скрывали щеки, носы и рты всех встречающих. Что-то подобное Ветров однажды даже носил на Земле еще курсантом во время тренировочного марш-броска по пустыне.

Обладатель невероятных глаз посмотрел на пилота и молча покачал головой. Все трое едва заметно наклонились в приветственном кивке.

– Иди. Сле-е-едо-ом, в хра-а-ам, – произнес один из сопровождавших на хорошем линкосе. Фразы звучали из-под капюшона гулко и мелодично, слова абориген старательно выпевал горлом. – И, да-а-а! Ури Таа Шии приветствует тебя. Верхний логофет рад и счастлив. Все мы.

Димка, сжимая мягкий сверток, поплелся вслед за хорионцами. Двигались они забавно. Плыли, чуть раскачиваясь и припадая в разные стороны. Как пингвины, которых нарядили в длинные платья и поставили в древний хоровод. Старательные пингвины, копирующие движения… Как их там?