Так крошится печенье
Шрифт:
— Плевать я хотел, черт побери, что любят дети. Я этого не люблю! — вышел из себя Хесс.
— Фред Хесс! Как тебе не стыдно употреблять такие выражения в присутствии собственного сына! — воскликнула Мария, искренне шокированная.
— Черт побери! Черт побери! — закричал малыш, весело подпрыгивая в восторге оттого, что отец получил нагоняй, и намереваясь этим воспользоваться.
— Малыш, прекрати! — строго сказала Мария. — Чтобы я не слышала больше от тебя таких слов.
— А почему? Папа ведь говорит! — Малыш хитро посмотрел на отца.
— Папе не следует так говорить.
— Непослушный папочка, непослушный папочка! — запел малыш, приплясывая. — Нельзя говорить «черт побери», а он говорит!
— Вот видишь, что ты наделал, — сердито сказала Мария мужу.
Хессу вся эта ситуация представлялась только забавной, но он постарался напустить на себя серьезность.
— Ребенку надо узнавать что-то новое, — парировал он. — А теперь отстань, малыш. Я собираюсь поспать.
— Хочу закопать папу, — захныкал бутуз.
Мария бросила на мужа негодующий взгляд:
— Если хочешь покоя, Фред, лучше разреши ему. Ты знаешь, какой он настырный. Теперь до конца дня не отстанет.
— Я хочу закопать папу! — истошно завопил малыш, предчувствуя победу.
— Может, врезать ему? — Хесс просительно посмотрел на жену. — Легонько, только чтобы замолчал. Что скажешь?
— Фред Хесс! — грозно вскричала Мария.
Хесс пожал плечами:
— Ладно, ладно. Уж и предложить нельзя.
Хесс-младший, зная, что мать убережет его от тяжелой отцовской руки, зашелся пронзительным криком.
И тут Фреда осенило.
— Послушай-ка, малыш, что я тебе скажу, — таинственным тоном произнес он.
Бутуз умолк и недоверчиво взглянул на отца:
— Что?
— Видишь ту гору песка… вон там… большую-пребольшую? — Хесс показывал на высокую дюну в ярдах ста от него.
Малыш посмотрел туда:
— Да.
— Я расскажу тебе о ней кое-что очень интересное, но сначала ты должен пообещать, что никогда никому этого не расскажешь. Это очень большой секрет.
— Какой секрет? — оживился малыш.
Хесс поманил его пальцем:
— Подойди ближе, чтобы никто не слышал.
Заинтригованный, малыш подошел к отцу и сел рядом. Хесс поборол искушение влепить ему затрещину и, заговорщицки понизив голос, сказал:
— Прошлой ночью там заснул один старик. Добрый, он любит детей и всегда носит с собой много пирожков с мясом и раздает их детям.
Из всего съестного малыш больше всего любил пирожки с мясом, и Хесс знал это. Глаза мальчика загорелись.
— А что с ним случилось? — спросил он, разглядывая песчаную дюну.
— Его занесло песком. Он лежит под той большой дюной. Старик заснул, подул ветер, и песок засыпал его и все его пирожки. Ты пойди и раскопай его.
— А пирожки еще там?
— Конечно там. Большие такие пирожки, жаренные в масле, а внутри много сочной мясной начинки. — От собственного красочного описания у Хесса потекли слюнки, и он пожалел, что Мария не захватила на пляж пирожков.
— Ух ты! — Глаза у малыша округлились. — Но как же старик… Разве он не умер там, закопанный?
— Нет, не умер. И будет так рад, когда ты его раскопаешь, что отдаст тебе все пирожки. Вот увидишь.
Малыш был в сомнении: а вдруг отец все это выдумал?
— А ты пойдешь со мной и поможешь раскопать его? — спросил он.
— Конечно, — согласился Хесс, делая вид, что встает. Он предвидел подобную просьбу и сразу нашелся с ответом. — Но если я помогу тебе, пирожки придется поделить, и моя доля будет больше твоей, потому что я больше тебя.
Малыш насупился:
— Почему это у тебя будет больше пирожков, чем у меня?
— А потому, что я больше и голоднее, чем ты.
Малыш задумался.
— Тогда я сам его откопаю, — заявил он и, схватив лопатку, побежал к песчаной дюне.
— Как тебе не стыдно говорить ребенку заведомую ложь, — покачала головой Мария, с трудом сдерживая улыбку. — Ты горько пожалеешь об этом, когда он обнаружит, что никаких пирожков там нет.
Хесс ухмыльнулся и поудобнее улегся на песке.
— К тому времени нам уже нужно будет идти домой. А пока, надеюсь наконец соснуть. — Он поглядел туда, где его сын изо всех сил орудовал лопаткой, блаженно улыбнулся и закрыл глаза.
Не проспал он и десяти минут, как его разбудили взволнованные крики малыша. Хесс приподнялся, взбешенный тем, что его сон в очередной раз прервали.
Малыш прыгал и нетерпеливо махал Хессу рукой.
— Папа! Иди скорее сюда! — кричал он. — Это не старик… Это тетенька, и она воняет.
Доктор Лоуис появился на пляже, когда фотограф заканчивал свою работу. Все время, пока детективы из отдела по расследованию убийств осторожно извлекали из-под песка тело, найденное Хессом-младшим в неглубокой могиле, Террелл, Беглер и Хесс стояли рядом с дюной.
— Теперь твой черед, — обратился Террелл к Лоуису. — Достаточно предварительного заключения, док. Похоже, ее задушили.
Лоуис кивнул и подошел к трупу.
— Мой малыш будет знатным сыщиком, — раздуваясь от важности, заявил Хесс. — Если бы не он, труп остался бы там навечно.
— Идет по твоим стопам, — усмехнулся Беглер.
— Да, воспитываю его на собственном примере, — ответил польщенный Хесс.
— Ну что ж, парни, — прервал их Террелл. — Начинаем расследование. Надо прислать сюда побольше людей, Фред, и прочесать все вокруг, не пропустив ни одного дюйма.