Так навсегда!
Шрифт:
А по удостоверению личности Миша был не то Мисхат, не то Мисхутдин… поэтому реально он сказал так:
— Э, слюш, пацаны, который футболь играл-выиграл cёднь! После отбой ка мне прихады, тока тих! Будем музику слушат, да, хароший такой музык! Настоящ, пацанск!
И мы все немедля замерли в трепетном ожидании и предвкушении.
Что мы знали тогда о современной популярной музыке? Откровенно говоря, не много. Бабы сплошь тащились от сверхмодных «итальянцев» — Пупо, Тото Кутуньо, — но это как бы было не совсем то. Не «пацанское». Про «пацанское» знания черпали в основном из красочных рассказов
Вообще, линией своего поведения пионер Барабанов явно наследовал делу незабвенного Фиолетова. Хотя, конечно, заметно бледнее. То ли Барабанов-старший был личностью несколько меньшего размаха крыльев, то ли выходили мы уже из возраста безоговорочного доверия Слову и широкого раскрытия рта… но про Музыку Барабанов вещал увлекательно.
Правда, свою карьеру поп- и рок-обозревателя он начал с безапелляционного заявления:
— Твой Высоцкий поет блатные песни!
Я не очень хорошо понимал значение термина «блатной», но сама тональность высказывания показалась мне вызывающей. В следующее мгновение я уже исполнял над Барабановым элемент «удержание» и даже заходил на «болевой прием». На счастье критика, в борьбе самбо культивируются только «болевые» и нет используемых в дзюдо «удушающих». Нет, от болевого шока он тоже мог умереть, но все-таки медленнее, чем от непосредственно удушения. Хотя и более мучительно. А еще через пару секунд меня оторвал от него и вознес в воздух Серега Гавриков.
— Никакие не блатные! — вопил я, попутно увертываясь от Серегиных оплеух и старясь все-таки дотянуться до Барабановского лица. — Он про войну поет! И еще — про альпинистов!
Да, вот так: трудишься, трудишься, готовишь команду, а потом минутная расслабленность — и все плоды твоего кропотливого гавриковского труда пожинает подменный «Миша». «Выехал на багаже» — так это именуется в спорте.
Но вернемся к популярной музыке. В целом для общего развития послушать Барабанова было познавательно.
— KISS — самая страшная группа! — докладывал он. — Самая запрещенная. Потому что расшифровывается знаете как? Киндер СС! Ее если кто слушает — сразу из школы исключают и в детскую комнату милиции на учет ставят. У меня брат один раз послушал с друзьями — так сразу исключили! Мать потом еле-еле упросила назад взять… И вообще, они зрителей на концертах прямо из пулеметов расстреливают!
Про Kiss я знал. Ну, еще бы не знать, если это самое слово у Тасика было красиво так вырисовано в эмблеме на рукаве пиджака. Про «сразу исключают», правда, были сомнения… с другой стороны, Тасика попробуй исключи, его даже Борис Михалыч после «расстрела» баскетбольными мячами исключить не мог! Не из пулемета, конечно, но тоже… Но что директор Григорий Палыч лично обращал внимание и велел стереть — это факт!
— …а еще «Эйси-Диси» есть, — продолжал пионер Барабанов свой взволнованный рассказ. — Они тоже… Переводится знаете как? Переводится просто «постоянный ток — переменный ток», но между буквами там у них тоже типа как у эсэсовцев на форме. Поэтому все равно запрещенные… Но на самом деле они на самолете все разбились в восьмидесятом году. Пять пластинок выпустили, а их никто не слушал, только когда разбились, уже потом популярными стали. Поэтому они как бы не так строго запрещенные… они же умерли уже… У моего брата две пластинки есть… (Да? Только две? Вот у фиолетовского брата были бы все пять. Нет, даже шесть! — Прим.
Хрящ еще однажды на тренировку приносил список ансамблей, не утвержденных к прослушиванию, с пояснением, по какой именно причине. Нам, само собой, не показывал, только старшим товарищам, весовой категории от пятидесяти трех килограммов и выше — но мы все равно улучили момент и посмотрели. Названия звучали интригующе: «Пинк Флойд» (упоминается вторжение в Афганистан), Оззи Озборн (пропаганда насилия, сатанизм), еще почему-то Primus какой-то… дальше Хрящиков отобрал и надавал щелбанов.
А еще одним прекрасным днем у всех учеников вдруг исчезли металлические ножки от сумок. Такие маленькие, для стояния котомки в вертикальном положении. Потеря, конечно, была невелика, хотя некоторые были вырваны довольно неаккуратно. Вся школа находилась в недоумении: каким неведомым сборщикам металлолома это понадобилось, да и какой прок, там весу всего на несколько граммов…
Разгадка обнаружилась вечером. По центральной улице будущего муниципального образования «Западное Дегунино» значительной толпой двигались странные люди. Из «мафона», который нес их лидер, извергались скрежещущие звуки наподобие визга бензопилы, сопровождаемые нечеловеческими воплями и рыком. А кожаная одежда людей была щедро проклепана нашими исчезнувшими ножками, под тяжестью которых демонстранты изрядно клонились вниз, и руки их волочились по земле, как у гиббонов. Так в нашу жизнь вошло новое музыкальное понятие — «хэви-метал».
В общем, все эти знания в совокупности заставляли учащенно биться сердце. «Пацанское» Миша обещал поставить! Наверняка — даже запрещенное! И может быть, даже — этот самый «хэви-метал», и обязательно — с пропагандой сатанизма и насилия!
— Запрещен бум слушат, да, — подтвердил «Миша» мои самые смелые предположения, когда мы прокрались к нему в вожатскую и тихонечко расселись на опустевшей гавриковской кровати. — Поняль, да? Чтоб никому ни гу-гу, ни в лагер, ни родитель когда домой поедешь, усекай?
Мы дружно закивали головами, и Миша торжественно, будто отправляя в космос корабль «Восток-1», надавил кнопку «пуск».
— Нинка как картинка с фраером гребет! — грянул из динамика чей-то мужественный голос.
— Розенбаум, — сказал Миша, когда мы дослушали трогательную историю приключений автора и вышеозначенной Нинки. Непонятно только, имя это или фамилия. Или сразу название. Звучало, во всяком случае, не хуже, чем загадочный «Пинк Флойд». А уж в запрещенности сомневаться точно не приходилось! Отлично — будет чем похвастаться перед пацанами в секции.
— Эт мнэ ребят по своим каналам передал, — пояснил наш подменщик. — Прэдсмертный запис. Расстрелял мужика, тока песнь еще разрешил спеть, а один сыкретн записал… никаму не гавары.
Тотчас в подтверждение его слов из магнитофона прозвучало: «Сегодня ж выведут на темный двор солдат — И старшина скомандует им “Целься!”…» — и Миша смахнул с небритой щеки навернувшуюся скупую мужскую…
Кстати, с выдвинутой им версией я полностью согласен. Ну не может же нормальный мужик, тем более позиционирующий себя как футбольный болельщик, требовать законодательно запретить ругаться матом на футболе! Тут, как говорится, одно из двух: или футбол не смотреть, или не ругаться. Не может. Значит, и впрямь так все и было. Настоящего Розенбаума расстреляли, а взамен выдали поддельного.