Так умирают короли
Шрифт:
— О сегодняшней съемке. Напрасно Самсонов тебе претензии предъявлял. Все у тебя получилось чудесно.
— Он всегда такой?
— Кто? — спросила Светлана.
Но по ее глазам я видел, что все она прекрасно поняла, и поэтому не стал ничего уточнять.
— Он такой, какой есть, — все-таки ответила Светлана после паузы.
— С людьми не очень-то церемонится. Мы для него — никто, да?
— Ну что ты. Он за нас горой.
Я даже засмеялся. Но Светлана была совершенно со мной не согласна.
— Однажды Кожемякин натворил дел. Его хотели посадить, и бумага
— Алекперов — это кто?
— Президент нашей телекомпании. Он сказал, что будет следствие, потом суд, так что от Кожемякина надо избавиться как можно быстрее. А Самсонов отказался наотрез. Объявил, что сам уйдет, если Кожемякина уволят.
— Знал, что ему ничего не будет.
— Кому не будет?
— Самсонову. Телезвезду как-никак не выгонят. — Светлана невесело улыбнулась:
— Это ведь не сейчас произошло, а много раньше. Самсонова еще никто не знал, Он только-только получил программу, причем на его место хотели поставить другого, и все решилось в самый последний момент. Он тогда был еще никем, и он очень рисковал.
— А смысл? — спросил я. — Кожемякин действительно был невиновен?
— В том-то и дело, что виновен.
— Почему же Самсонов его защищал?
— Он всех своих защищает. Всякий, кто попадает к Самсонову в команду, может быть спокоен. Он нам всем как отец, — засмеялась Светлана. — Где-то накажет, а где-то конфетой угостит.
У нее сейчас были очень озорные глаза. И сама, она была какая-то заводная. Мне стало вдруг наплевать на то, что Самсонов говорил о ней. Я подошел к Светлане сзади и обнял ее. У нее были два пути: либо вывернуться и выказать свое неудовольствие, либо сделать вид, что ничего особенного не происходит. Она выбрала последнее. И тем самым развязала мне руки.
Я отнес ее в спальню. Она ничего не говорила и только льнула ко мне. У Светланы было такое умиротворенное лицо, словно она готовилась ко сну. Она была тиха и ласкова, так что рядом с ней я чувствовал себя настоящим мужчиной. Мы не разговаривали, заменяя слова поцелуями, и миловались весь вечер, пока совершенно не обессилели. Когда на город опустилась ночь, я провалился в бездну сна. Я не помнил, что именно мне снилось, но это, безусловно, было что-то хорошее, потому что утром, едва проснувшись, я почувствовал себя счастливым. А это случалось не так уж часто. Я повернул голову и увидел Светлану. Она спала рядом со мной, мой локоть касался ее груди. Я стал поглаживать нежную кожу, и Светлана пробудилась. Она не открыла глаза, а только улыбнулась, давая понять, что помнит о моем присутствии.
Она была так же нежна и податлива, как и накануне.
— Послушай, — сказал я. — Самсонов на тебя злится, да?
Она открыла наконец глаза.
— Почему ты так решил?
— Он так нехорошо о тебе отозвался.
— Когда?
— В первый день, когда я только у вас появился.
— Это ты не у нас появился. Это ты у меня появился, — улыбнулась Светлана и погладила мой живот. — Иди сюда и не думай о глупостях.
,Я действительно очень скоро обо всем забыл. У Светланы был просто дар какой-то. Многие женщины могут отвлечь от забот. Но у нее это получалось изумительно.
Глава 7
Съемку сюжета с неисправным агрегатом для расфасовки мороженого перенесли на неделю. Самсонов лично заявился на осмотр места предстоящих событий: ему продемонстрировали работу агрегата, и он остался недоволен.
— Не годится, Илья! — сказал Самсонов желчным голосом человека, который уже забыл, когда в последний раз хоть чему-нибудь радовался. — Ну, струя мороженого. Ну, бьет со страшной силой. И это все?
Толстенький Демин переминался с ноги на ногу и нервно покусывал ус.
— Не годится, — повторил Самсонов.
Он прошелся по кафельному полу, старательно глядя себе под ноги. Остановился передо мной, поднял глаза, но меня, кажется, даже не увидел. Самсонов думал. Затем резко развернулся к Демину;
— Ладно, возьми стакан. Покажи мне еще раз.
Демин с пластиковым стаканом в руке приблизился к аппарату, подставил стакан, нажал рычаг-дозатор. Из сопла вырвалась тугая струя разжиженного мороженого, ее сила была так велика, что Демин выпустил стакан из руки. Но это было еще не все. Рычаг на несколько секунд прекратил действовать, и мороженое продолжало хлестать, разлетаясь по полу белесой массой. Лично мне казалось, что не так уж плохо. Когда герой передачи, ни о чем не догадываясь, попадет в эту нелепую ситуацию, смотреться происходящее будет очень комично. Но Самсонову этого было мало.
— Сделай мне так, чтобы из этой штуковины мороженое било во все стороны, — сказал он. — Чтобы сопло сошло с ума. В пол, в потолок, в героя передачи — это должно быть живое сопло. Ты понял?
Самсонов остановился у стены, на которой висел огромный плакат с рекламой прохладительных напитков, и долго ее рассматривая, словно забыл обо всем. Но ни о чем он не забыл, конечно. В конце концов обернулся и повторил вопрос:
— Ты понял?
Демину ничего другого не оставалось, как кивнуть.
— Здесь вся комната должна быть заляпана мороженым, — развивал свою мысль Самсонов: — Чтоб живого места не осталось.
— Но вот здесь должно быть чисто, — сказал Загорский, показывая на затемненное стекло, из-за которого он собирался вести съемку.
Самсонов засмеялся.
— Ничего, если и туда немного брызнет, — махнул он рукой. — Так даже лучше. Чтоб зритель почувствовал, — И обернулся к Демину: — Ты, кстати, рабочий халат для нашего героя приготовил?
Демин кивнул.
— Цвет халата какой?
— Серый такой, с синевой.
— Не годится. Белый должен быть, белее снега. Ты понял? А в мороженое добавишь какой-нибудь дряни, чтобы у него был зеленоватый оттенок.
Самсонов обвел взглядом облицованные белым кафелем стены.
— Да, — сказал он после паузы. — Зеленоватый оттенок — то, что нужно. — И поманил меня пальцем. — Ты нашему герою объяснишь, как он должен с агрегатом обходиться, но сам за ручку не берись.