Такая работа
Шрифт:
Пользуясь задержкой, сотрудники прямо в коридоре чистили пистолеты.
— Перед смертью не надышишься, — сказал им Веретенников. — У кого нагар в патроннике был, все равно не сотрет!
У Гуреева и других более опытных работников оружие было в порядке, и они спокойно покуривали.
— Сколько фамилий установлено на аптечном складе? — спросил Гуреева Егоров.
— Фамилий двенадцать…
— И ни о ком из них мы раньше не слышали?
— Нет. И рядом с Варнавиным никто не проживает.
— Так.
— Егоров! —
Егоров не спеша вынул пистолет из кобуры и положил на стол. Убедившись, что пистолет не заряжен, и вынув предварительно магазин с патронами, инспектор несколько раз нажал на спусковой крючок.
— Посмотрим, как хранят оружие ветераны…
Потом разобрал его. Все части и затвор чуть блестели, покрытые тонким слоем масла. Инспектор пододвинул пистолет оружейному мастеру. Веретенников тоже нагнулся за столом. Ружейный мастер долго и внимательно осматривал пистолет, присоединял и отсоединял части, потом, подумав, сказал, что при повороте предохранителя до начала подъема шептала курок пистолета не блокируется.
Это было сложно даже для Егорова.
— Устранить! — объявил Веретенников, пододвигая пистолет к чемоданчику. — Следующий!
— Что, что? — удивился Егоров. — Ну-ка, дайте взглянуть!
Веретенников протянул руку над столом.
— Он быстро устранит, завтра-послезавтра возьмешь. Или даже сегодня после обеда.
Другого неисправного оружия комиссия не обнаружила и, осмотрев еще десятка два пистолетов, перебазировалась в кабинет Шальнова, приказав секретарю вызвать в кабинет начальников отделений.
С начальниками ГАИ, ОБХСС комиссия покончила за три-четыре минуты, зато Голубеву пришлось прослушать десятиминутную обстоятельную беседу о пробелах университетского образования в части использования мягких протирок. Возвращая пистолет начальнику следственного отделения, инспектор убежденно сказал:
— Чистка и смазка оружия — не второстепенное дело. Если хотите — это для всех нас главное… Вы, кстати, скажите Роговой, она ведь у вас в отделении, — выговаривал инспектор, — нехорошо нарушать положенную форму одежды, я имею в виду чулки… Все-таки капрон не положен!
— Я, конечно, ей скажу, — серьезно пообещал Голубев, пряча пистолет. — Я как-то не замечал раньше, свыкся с нарушением, а теперь я буду смотреть…
Он подмигнул Ратанову и пошел к выходу.
Ратанов спешил поскорее покончить с проверкой, чтобы вернуться к делам.
Он вынул свой новенький ПМ-1235, бережно провел по нему белым лоскутом и положил на стол. Черная полированная грань сверкнула матовым вороненым отливом. Ружейный мастер вытащил ударно-спусковой механизм.
— Меня сегодня до обеда не будет, — говорил пока Шальнов, — останешься один.
Веретенников кивнул головой. Ружейный мастер все еще возился с курком. Ратанов взял из пепельницы кусочек бумаги, оттер лишнюю смазку.
— А теперь?
…Когда Егоров вошел к Ратанову, он застал его сидящим за пустым столом. Ратанов смотрел в окно. Егоров привык его видеть за бумагами или с людьми, подвижным, разговорчивым или молчаливым, бесстрастным, радостным или озабоченным, но всегда чем-то занятым.
— Что? — спросил Егоров.
— То же самое… неисправности… Что-то с целиком, что ли! Я даже не понял…
Минут через пятнадцать весь горотдел знал, что у Ратанова, Егорова и Баркова отобрали личное оружие.
— Надо уходить, — сказал полушутя-полусерьезно Рогов. — У Нины в Костромской области брат служит… Вакансии там есть, работать можно…
— Спеши, милый, — сказал Тамулис, — напиши нам оттуда, как с вакансиями? Потом Лоева заберешь, меня. Мы все уедем. А Егоров, Барков пусть сами выкручиваются… Что нам этот город? Много ли здесь нашего пота? Если б Андрюха был жив, он тоже бы с нами уехал…
— А что ты предлагаешь? — разозлился Рогов. — Чтобы Веретенников получал благодарности за раскрываемость? Пусть он с Шальновым вместо нас поработает!
— Испугал! Да он рад-радешенек от нас избавиться! Ему сто раз спокойнее без нас!
— А ты что предлагаешь?
— Ты представляешь, что будет, если мы докажем Волчаре и его к о р е ш к у убийство Андрея! Мы-то верим, что это они! Представляешь, что будет! Веретенников уходит из управления, Шальнова заменяют! Все преступления раскрыты!.
— Помяните меня, — сказал Рогов, — Тамулис еще будет нашим начальником… Шуток он не понимает и спустит с нас последнюю шкуру! Вот увидите!
— Ты уже говорил это про Баркова!
— Так давай же действовать! Что ж ты стоишь!
…За окном так же монотонно сыпал холодный мелкий дождь. У проходной гаража лежала перевернутая жестяная банка из-под автола, и, барабаня по ней, дождь наигрывал свои самые унылые и безрадостные мелодии.
— Я тоже не паникер, — говорил Егоров, — но больше ждать сложа руки нельзя!
— Должен же Артемьев получить наше письмо, — ответил Ратанов.
Зазвонил телефон.
— Черти! — услышал Ратанов веселый голос Карамышева. — Что же вы приуныли, черти! Сабо опознал фоторобот! Представляете, какая цепь: «робот» совершает две квартирные кражи, до этого приводит к Волчаре Урина, покупает у спекулянтки рубашку и появляется ночью на пути Сабо! Что же вы после этого унываете, черти! Мильтоны несчастные!
6