Такая разная любовь
Шрифт:
— А при чем тут Алисса? Какая связь между ней и твоей бабкой?
Он поднялся и стал расхаживать взад-вперед.
— Никакой непосредственной связи. Моя бабка не имеет никакого отношения ни к Алиссе, ни к тебе, ни к Стивену, но, когда я встретился с Алиссой в Атланте в моем гостиничном номере, я ушел в спальню, чтобы позвонить в больницу. Узнать, как там моя бабка. А кейс остался в гостиной. Вместе с Алиссой.
— И?
— А в кейсе у меня была папка с газетной вырезкой о жене сенатора. Там рассказывалось о той автомобильной аварии. На папке значилось твое имя.
Мэг
— Значит, Алисса заглянула в папку, а об остальном просто догадалась.
Данни кивнул:
— Похоже на то.
Мэг уставилась на свой стакан.
— Значит, это правда, — пробормотала она. — Ей все известно.
Данни вновь сел.
— Прости, Мэг, что так получилось. Мне очень жаль. Я хотел помочь тебе.
Помощник сенатора передал Мэг, что Стивен обедает. Она оставила сообщение от своего имени, подчеркнув, что дело срочное, потом повесила трубку и сказала Данни, что будет держать его в курсе. Когда он ушел, Мэг села на диван в своем кабинете, не спуская глаз с телефонного аппарата. Сквозь пелену бессвязных мыслей пробивалась одна настойчивая: «Звони же, черт тебя возьми!»
Телефонный звонок раздался спустя полтора часа. Услышав его, Мэг подскочила с дивана как ужаленная.
Стивен говорил очень сдержанно, словно они были коллегами по работе и никогда не были близки.
Мэг неторопливо все ему рассказала.
Когда она закончила, на том конце провода наступило недолгое молчание, а потом Стивен спросил:
— Как она это узнала?
Мэг подумала о Данни. О своем верном друге Данни. Он хотел помочь.
— Понятия не имею, — ответила она.
— Ладно, это уже не важно. Главное, что ей все известно и нет смысла закрывать на это глаза.
— Стивен, если репортеры узнают об этом…
— Узнают так узнают. Мне нечего скрывать.
— Что ты говоришь?
— Послушай, Мэг. Со времени нашей последней встречи я много думал… — Он замолчал, потом грустно усмехнулся. — Собственно говоря, не только думал, но и кое-что сделал. Я ушел от Кандейс. Подал на развод.
Мэг замерла, пытаясь вникнуть в смысл сказанных им слов и одновременно боясь поверить в них.
— Общественное мнение, боюсь, будет не на моей стороне, так что, возможно, это станет концом моей политической карьеры, — продолжал он. — И я, наверно, вернусь в юриспруденцию. Мне кажется, что это не такая уж плохая идея.
Мэг сжала руками виски. Дыхание ее сделалось частым и прерывистым.
— Если ты собираешься защищать свою подругу, — продолжал Стивен, — то сделай это потому, что сама этого хочешь, а не для того, чтобы спасти мою репутацию.
Спасти его репутацию? Неужели она именно это хочет сделать?.. «Конечно», — осознала Мэг. Точно так же она хотела спасти его, когда сделала аборт. Она хотела спасти его от себя самой, потому что считала, что принесет ему только несчастья. Да, она спасала его, но какой ценой?..
Мэг тяжело вздохнула:
— Один мой друг уверен, что она ничего не сделает. Что она просто сильно напугана.
После паузы
— Я хотел спросить, насколько хорошо ты ее знаешь, но передумал. Ибо понял, что как бы нам ни казалось, что мы хорошо знаем того или иного человека, на самом деле… ничего подобного.
Это был, конечно, камень в ее огород. Он пытался сказать этим, что не может постичь, почему она бросила его… снова. Но и Мэг, как оказалось, совсем не знала Стивена. Например, в глубине души она никогда не допускала мысли, что тот способен уйти от жены, способен поставить под удар свою карьеру. Она не допускала этих мыслей из-за того, что боялась вновь пережить боль. Она боялась.
Мэг вновь вспомнила об Алиссе. Может быть, Данни прав. Может, она просто напугана до смерти.
— Я должна еще раз обо всем этом хорошенько подумать, — проговорила она. — Между прочим, я уволилась из фирмы и решила уйти из уголовного права.
— Я не знал, — тихо сказал он. Она почувствовала, что это известие его удивило. — И что ты собираешься делать?
Внезапно Мэг осознала, что у нее нет никаких конкретных планов. Как глупо! Может, она поторопилась со своим решением уйти от Баскомба? Не взвесила все тщательно, не подумала?
Ей захотелось разрыдаться. Ей казалось, что она погрузилась во тьму и не знает, где выход.
— Не знаю, — ответила она. — Может быть, семейное право. Права женщин.
Стивен опять помолчал.
— Хорошо, Мэг, — наконец сказал он. — Я всегда думал, что роль крестоносца тебе подходит больше, чем роль барракуды.
Мэг никак это не прокомментировала. Она была слишком удивлена тем, что Стивен понял ее.
— Ты будешь держать меня в курсе событий? — спросил он. — Я имею в виду не только дела твоей подруги, но и твои собственные. Не пропадай.
Мэг закусила губу.
— Хорошо, — сказала она. — Конечно.
Повесив трубку, она легла на диван и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ей никогда еще не было так одиноко. Никто ее не любит, нечем занять свое время. Всю жизнь она боялась быть брошенной и в результате осталась совсем одна. Сама себе накаркала такую судьбу, сама себе напророчила. Больше всего на свете в эту минуту Мэг хотелось примчаться в Вашингтон и броситься Стивену на шею. Больше всего на свете ей хотелось почувствовать себя нужной кому-то.
Страх…
Да, Алиссу обуял страх. Как и ее саму. Вокруг Мэг была пустота и одиночество. И ничего больше.
Заболела голова, потом стало ныть все тело. И впервые в жизни Мэг допустила в свое сердце страх, уступила ему. Впервые в жизни не сделала попытки отогнать его работой над очередным уголовным делом. Она знала, что если хоть раз не почувствует страха, то никогда уже не сможет посмотреть ему в лицо. А это давно надо было сделать.
В двух тысячах миль от Нью-Йорка Зу и Джей стояли на веранде Седар Блаф и смотрели на утреннее солнце. Эту ночь они провели вместе, не размыкая объятий вплоть до рассвета. Когда Зу стала было протестовать, говоря, что они «слишком уже старые, чтобы так вести себя», Джей только улыбнулся своей милой улыбкой и сказал: