Такие разные миры. Сборник
Шрифт:
Бродский сходил в складской отсек и принес ящик величиной с земной гроб. Он выкатил его наружу – тот был на колесиках, – велел Анне и Тони отойти в сторону, отодвинул защелку и нажал на кнопку с надписью «Сборка». Ящик раскрылся, обнажив набор стержней из алюминиевого сплава, способного запомнить форму, и небольшую двигательную установку. Вся конструкция быстро смонтировалась в летательный аппарат.
– Замечательно, – сказал Тони и полез вслед за Бродским и Анной внутрь автолета.
Там было тесновато, но им удалось разместиться. Бродский поднял аппарат в воздух
– Дунгрул вон там, – показал Тони. – Можете ориентироваться на столб дыма.
– А откуда идет этот дым? – спросила Анна.
– Из трубы новой дымовой фабрики.
– И что производится на этой фабрике?
– Ничего. Ничего, кроме дыма.
– Но в этом нет никакого смысла, – сказала Анна.
– Наоборот, смысл совершенно очевиден, – возразил ей Тони. – Решить, что будет выпускать фабрика, можно и потом. Сперва нужно определить, можно ли терпеть этот дым.
Дунгрул оказался большим, изрядно запущенным поселением с ветхими зданиями и грязными улицами. Тони обратил внимание спутников на главные местные достопримечательности – дом гильдии нищих, министерство социального обеспечения, ресторан «Обжора». По улицам бродили немногочисленные, неопрятно одетые прохожие подозрительной наружности, демонстрировавшие поразительное разнообразие болячек.
– Очень интересно, – объявила Анна после экскурсии. – А теперь нам пора возвращаться на корабль. Не посетите ли вы нас завтра утром?
– Разумеется, – ответил Тони. – У нас осталось еще кое-что, достойное осмотра. Например, горы Камаранг, возносящие свои вершины на высоту более километра. Или река Моут, средняя глубина которой составляет три метра, разлившаяся в самой широкой части почти на сто.
– Нас не интересуют горы и реки, – сказала Анна.
– И разве можно винить вас за это? – ответил Тони с грустной улыбкой. – В конце концов, каждому ясно, что мы отнюдь не процветаем, кроме того, не слишком изобретательны и даже не очень умны. Но мы постараемся по мере сил развлекать вас, пока вы не отбудете в поисках более перспективных миров.
– Не понимаю, зачем так уничижать себя, – сказала Анна. – Нет никаких особых проблем, которые нельзя было бы разрешить при помощи витаминов и продуманной системы образования.
– Витамины – это неплохая мысль, – согласился Тони. – Может быть, вы оставите нам немного перед отлетом?
– Мы пока не собираемся улетать, Тони, – твердо сказала Анна. – Завтра обсудим, как нам встретиться с вашим лидером, чтобы доказать ему все преимущества присоединения к нашему Альянсу – как физические, так и моральные.
– Не сомневаюсь в том, что Афтенбаю, властелину Хазары, будет любопытно узнать вашу точку зрения.
– Лучше, если бы это было так.
– Но хочу предупредить заранее: честно говоря, мы, элерои, не любим присоединяться к кому бы то ни было.
– Теперь все изменится, – заверила его Анна. – Человечество ведет войну. Ожесточенные бои идут по всему космосу. На кон поставлено наше существование, и ваше тоже. Вам придется выбрать одну из сторон и соединиться с ней прочными узами. И этой стороной должны быть мы.
– Я передам ваше мнение Афтенбаю, – сказал Тони. – Но вряд ли ему это понравится.
– Какие узы она имела в виду? – спросил Афтенбай. – Я хочу сказать, не в буквальном же это смысле?
– Думаю, что она имела в виду союз, независимый Альянс, представителями которого эти люди являются, – ответил Тони.
– Ах да, наверное, говоря «мы», она имела в виду группу планет, – произнес Дентон. – Среди варваров принято заключать союзы для борьбы с другими союзами. Похоже, они хотят, чтобы мы присоединились к ним. Ишь ты, чуть ли не силой тащат.
При мысли о присоединении к Альянсу Афтенбай содрогнулся. Всю свою историю элерои боялись этого как черт ладана и всячески увиливали от подобных шагов.
Но раз пришельцев не удалось убедить в бесполезности элероев и их планеты, пора идти на крайние меры.
– Нет, я больше не хочу карри, – сказал Бродский за завтраком. – И не желаю лицезреть твою высокомерную физиономию.
Анна недоуменно посмотрела на него:
– В чем дело?
– Нас послали сюда, чтобы мы выяснили обстановку и доложили о результатах. А не для того, чтобы принуждать аборигенов к вступлению в Альянс.
– Ты получил свои распоряжения, а я – свои, – отрезала Анна.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Не витай в облаках, Бродский. Война идет не понарошку. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь сможет отсидеться в своей норе? Какая судьба ждет этих людей, если хорьки нападут на планету раньше, чем мы разместим здесь гарнизон?
– Каждый должен решать сам, присоединяться ему или нет, – возразил Бродский.
– Они могут выйти из Альянса, когда захотят, – ответила Анна. – Таковы правила. Но прежде чем выйти, они должны вступить.
– Но ведь не существует прямых законов, предписывающих подобные действия.
– Да, право на окончательное решение предоставлено офицеру, находящемуся непосредственно на месте событий.
– Я тоже офицер, – возразил Бродский.
– Но я занимаюсь этим делом дольше, чем ты. Это дает мне преимущество.
Тут как раз раздался громкий стук. Бродский встал, чтобы открыть дверь шлюза.
– Не понимаю, зачем мы ссоримся, – сказал он, возясь с запорами. – Наши точки зрения не так уж далеки друг от друга. Я тоже считаю, что элерои должны вступить в Альянс. Но ты выбрала неверный подход.
– А тебе, конечно, известен верный. С каких это пор ты стал специалистом по элеройской психологии? Бродский, говорю последний раз: не лезь не в свое дело, я поступлю так, как считаю нужным.
– Добро пожаловать, Тони, – сказал Бродский.
Тони вошел, а за ним еще двое. Бродский даже без представления понял, что перед ним властелин планеты и его первый помощник.
Никакого представления и не последовало. Властелин планеты произнес:
– Это вы пришельцы? Насколько мне известно, у вас есть воздушный летательный аппарат. Соблаговолите поднять его, и я покажу, какие бедствия повлек ваш визит.