Такой желанный… враг
Шрифт:
— Об этом я и говорил, — сказал Алан.
— Я не думала, что ты справляешься без своего дворецкого. И поскольку Фоукс сейчас в гостевой части…
— Думаю, без труда смогу принести нам пиво. Потом я собираюсь посмотреть баскетбольную игру. Присоединишься?
— Да. Но я еще хотела поработать. Ты обещал мне дать несколько контактов, — напомнила Джесси.
— Но наш спор закончился ничьей.
— Да. Только вот Келл не желает отодвигать сроки, поэтому я воспользуюсь помощью.
— Я отправлю тебе информацию по электронке.
— Почему? — спросил он.
— Я знаю, ты в это не веришь, но я собираюсь сохранить работу.
— Уверен, ты справишься. Я уже видел тебя в деле. Но сегодняшний вечер я бы хотел провести с человеком, который так же, как и я, чувствует пустоту и одиночество, сидя в этой комнате.
Джесси проглотила противный комок, удивленная тем, что он заговорил о том, чего они старательно старались избегать.
— У меня идея, — сказал Алан, возвращаясь в комнату с двумя бокалами пива.
— Насчет чего?
— Насчет того, как нам развеяться.
— Нам надо развеяться?
— Мне да, Джесси. Я уже на грани нервного срыва, и это мне не нравится.
— Что не нравится? — спросила она в манере, которая толкала его к тому, чтобы открыть душу и перестать наконец притворяться, что она его не привлекает.
Не важно, что случилось в последние два дня. Она уже все для себя решила и со всем хорошо справляется. И Алану было ужасно интересно, как у нее это получается. Может, внешне он и походил на парня, которому все по плечу, но внутри… он распадался на кусочки.
Алан всегда считал, что эмоции делают из мужчины слюнтяя, и теперь он понял, как часто за свою жизнь ему приходилось прятать чувства глубоко, чтобы не свернуть с намеченного пути. Но сидеть в гостиной Джона, когда за стеной спит его ребенок, вместе с Джесси, которая так неожиданно вошла в его жизнь…
— Эмоции, — признался он. — Мне надо от них отвлечься.
— А баскетбол тебе не поможет?
— Не сейчас, когда ты выглядишь так сексуально.
— Я — сексуально? — спросила Джесси. — Я в блузке, застегнутой наглухо, и в джинсовой юбке. Совсем не похожа на роковую женщину.
— Именно так. Но весь вечер я сидел и думал о том, как мы целовались в самолете. О нашем споре, который перерос в нечто совершенно иное.
Внезапно он посмотрел на Джесси и увидел в ее взгляде заинтересованность и уязвимость. Именно так ощущал себя и он сам.
— И что ты предлагаешь?
— Я вижу два пути развития событий.
— Два? — спросила она.
Алан сел рядом с ней на диван совсем близко, и Джесси не отодвинулась. Скорее, даже чуть наклонилась в его сторону.
Он кивнул и сделал большой глоток пива.
— Мы можем продолжать игнорировать это и надеяться, что все рассосется само собой. Но, честно говоря, я не привык игнорировать красивых женщин.
— Не ври мне, — сказала она.
— Я не вру.
— Правда? Я
— По этому поводу наши мнения расходятся, — предложил Алан.
Он не знал, какое значение она вкладывает в понятие «красота», но для него она была воплощением женственности. Джесси была достаточно сильной, чтобы знать себе цену, целенаправленной, чтобы получать то, чего хотела, и умной, чтобы признать то, что она нуждается в ком-то рядом. Совсем недавно он был ей нужен, и это пробудило что-то в глубине Алана, что он не мог держать под контролем.
— Что ты говорил?
— Мы можем продолжать игнорировать притяжение друг к другу или отдаться ему и посмотреть, куда оно нас заведет.
— Пытаешься шокировать меня?
— Нет. Я говорю вещи, на которые у тебя есть реакция. Точнее, проверяю, отреагируешь ты или нет. Но если серьезно, все — наш личный выбор.
— Похоже, игнорирование не срабатывает, — призналась Джесси. — Сейчас ты — единственный, кто может подставить мне плечо. И я тоже никак не могу перестать думать о поцелуе.
— И что именно ты о нем думаешь? — спросил Алан.
Джесси склонила голову набок и сделала медленный глоток.
— Уверен, что хочешь услышать честный ответ?
— Да. Только честный.
— Мне нравилось больше, когда мы были врагами, Алан. Я не хочу думать о тебе как о парне, который сильно возбуждает меня.
Ее слова прозвучали провокационно, и Алан почувствовал, как наливается жаром низ его живота. Он сразу же захотел взять ее за руку и потащить в спальню. Но это было физическое, а не эмоциональное желание. Он отчаянно старался разделить эти две составляющие притяжения.
— Ты просил честности. Я шокировала тебя?
— Немного, просто ты застала меня врасплох. Хотя ты всегда отличалась прямотой.
— Это правда. Плюс я хотела увидеть, возбужден ли ты так же сильно, как и я.
— Стоп. Мы не можем сохранять рациональность, говоря о подобных вещах.
— И почему?
— Не толкай меня к обрыву, Джесси. Иначе я покажу тебе, что такое настоящее возбуждение.
— Я бы не отказалась, — сказала она.
— Почему?
— Тогда никто из нас не будет нести ответственность за то, что произойдет. Лишь наши гормоны.
— Но никто из нас в это не поверит, — отозвался он, завороженно глядя на то, как она делает очередной глоток.
Джесси наклонилась вперед, чтобы поставить бокал на кофейный столик.
— Я готова, Алан. Но не могу этого сделать. Эмма убьет меня, если я свяжусь с тобой. Для нее это сродни предательству «Инфинити геймс».
— Это никак не связано с нашими семьями.
— Мы можем сколько угодно убеждать себя в этом, но мы оба знаем, что это отразится на отношениях с родственниками. Эмма уже давно ведет борьбу, а тут Дек и Кэрри… ей становится все труднее и труднее.