Тактик
Шрифт:
— Записать: цель приведена к молчанию! — скомандовал Павликов.
Он прекрасно понимал, что никто ничего не станет записывать, но вбитые за три года армейской службы рефлексы брали свое. И Антон тут же продолжил команду:
— Цель — батарея слева. Лимб — двадцать, полный вперед!
Для верности он двинул сапогом в сидение Тихонова. Тот оскалился и резко развернул штурвал.
Перед генералом бригады Гжмотом-Скотницким пестрели плетни огородов и задние стенки беленых мазанок Червоных хаток. Мирно колыхались несколько голых верб. Ни одного красного жолнежа не было видно. Генерал потянул из ножен саблю:
— Вперед! В атаку! В память маршалка Юзека [13] — вперед!
Поморские уланы
Гжмот-Скотницкий с огромным удовольствием взирал на наступавшие войска. В мозгу его уже рисовались картины падающих под сабельными ударами краснопузых жидо-большевиков, запаленные с двух концов Червоные хатки и свободная дорога на Житомир. Вот сейчас, вот уже сейчас…
13
Имеется в виду Юзеф Пилсудский (1867–1935) — маршал Польши, командовавший польской армией во время Советско-Польской войны 1919–1921 гг.
— Товарищ Логинов! Товарищ командир! — боец-радист в расстегнутом ватнике подбежал к танку и заколотил в броню прикладом карабина. — Ляхи! Ляхи с тылу!
Распахнулся башенный люк. Анатолий высунулся по пояс:
— Где?
— Обошли, проклятые! — зачастил боец. — Со стороны Житомира идут!
— Бегом к радиостанции и продолжай вызывать наших! — скомандовал Логинов. — А мы поедем, поглядим, кто это такой умный?
Люк, лязгнув, захлопнулся, Т-28АМ окутался сизым дымом выхлопа, взревел и рванулся вперед, расшвыривая гусеницами комья примерзшей грязи. Уже на ходу башня начала поворачиваться, хищно вынюхивая длинным стволом орудия первую цель.
Стоптав пару плетней, танк выскочил на сжатое поле и на мгновение замер перед наступающей лавой поморских улан. Но только на мгновение. Загрохотал башенный пулемет, закувыркались первые всадники, и украинский чернозем прихваченный белой изморосью первых морозцев, окрасился красным. Ярким, дымящимся на морозе кроваво-красным месивом.
Генерал бригады Гжмот-Скотницкий с ужасом смотрел на вырвавшийся из деревни танк, который с размаху влетел в порядки уланского полка, точно взбесившийся носорог в собачью свору. Два пулемета — спаренный с орудием и в кормовой нише башни попеременно взревывали, и то справа, то слева валились его уланы. Точно колосья под серпом жнеца.
Но танк действовал не только пулеметами: раз за разом над полем повисал дикий вопль, прорезавший грохот мотора и дробный стук пулеметов. Генерал прикрыл рот рукой, затянутой в замшевую перчатку: это бронированное чудовище пускало очередного улана под гусеницы.
Бухнуло башенное орудие, и от этого звука Гжмот-Скотницкий прокусил замшу. Это был грохот орудия крупного калибра — невероятно крупного для танка. Взметнулся вверх черно-огненный фонтан разрыва, в воздухе замелькали куски разорванных лошадей и всадников. Танк приостановился, и тут на него, точно свирепые псы бросились броневики. Их тридцатисемимиллиметровые пушки [14] яростно плевались огнем, и генерал видел, как на броне красного танка вспыхивали огни разрывов. Но танк не обращал на это внимания, хотя…
14
На вооружении польской армии состояли бронеавтомобили Wz.34 («Польский Фиат») вооруженные 37мм пушкой SA18 Puteaux. Это короткоствольное орудие (длина ствола 18 кп.) было разработано во Франции в Первую Мировую войну. Вполне действенное против пехоты, это орудие было абсолютно бессильно даже против легкобронированных (6-8мм) цепей.
— …Да достали, комары е….ые! — так охарактеризовал действия польских броневиков Логинов. — А ну, там, разберитесь с падлами! — рявкнул он в ларингофон. — Живо, мать-перемать!
Т-28АМ снова вздрогнул от очередного попадания, но тут же развернулся
По нему палили польские противотанковые ружья, но их слабые пули ничего не могли сделать с могучей сорокамиллиметровой бортовой броней советской машины. Не обращая внимания на щелчки болванок пэтэров по броне, танк на бешеной скорости («Не менее сорока километров», — механически отметил Гжмот-Скотницкий.) налетел на танкетки. Одну машину он просто отшвырнул в сторону, таранив ее своей многотонной махиной, а остальные изрешетил из крупнокалиберного пулемета. После чего снова заметался по полю, сея вокруг смерть и кровь.
Спешившиеся уланы пытались бросать в танк ручные гранаты, но противотанковых у них не имелось, а соорудить хотя бы примитивную связку не было ни времени, ни средств, ни умения. Поэтому черные яйца Z-23 [15] впустую грохали рядом со смертоносной машиной, а немногочисленные осколки зачастую накрывали своих же солдат.
И поляки не выдержали и побежали. Сперва поодиночке, потом мелкими группами, а потом наутек бросились все уцелевшие из состава восемнадцатого Поморского уланского, словно подхваченные некоей незримой великанской рукой. Бегущие бросали оружие и видимо не очень соображали, куда и зачем они бегут. Гжмот-Скотницкого захлестнула одуревшая от ужаса волна, и напрасно генерал орал и размахивал своей саблей, пытаясь прекратить панику.
15
Польская ручная граната, отличавшаяся довольно слабым осколочным действием.
От полного уничтожения восемнадцатый полк спасло только то, что танк вдруг прекратил гоняться за бегущими, остановился, дал вслед полякам несколько очередей из башенного пулемета и медленно двинулся задним ходом к деревне. Отходя, он как будто насторожено поводил башней, точно принюхиваясь длинным хоботом орудия, и это грозное отступление заставило уцелевших поморских улан бежать еще быстрее. На бегу многие из них возносили хвалу Иисусу Христу и Деве Марии, «пресветлой королеве Польской» [16] за заступничество перед красным бронированным чудовищем, отойти которое заставило не иначе как святое заступничество.
16
Читатель может не верить, но 27 июля 1920 года поляки действительно «короновали» Деву Марию, объявив ее королевой Польши. Дело в том, что красная армия стояла уже у окраин Варшавы и одуревшие от ужаса паны были готовы короновать хоть черта лысого, лишь бы спастись от большевиков. Впрочем, тогда им удалось избегнуть серьезной беды: заступничество «королевы» помноженное на дурь «полководца» Тухачевского привели Красную Армию к разгрому.
Но отступление Логиновского Т-28АМ было вызвано вовсе не сверхъестественными причинами. Просто Анатолия вызвал по радио сержант Павликов:
— Товарищ старший лейтенант, как скоро мы можем рассчитывать на поддержку танка? — спросил он спокойно.
— Что у вас там, сержант? — недовольно поинтересовался Логинов. — Что еще стряслось?
— Ничего особенного, — голос в наушниках был спокоен, хотя и несколько напряжен. — Лейтенант Ланцов выбыл из строя по ранению, лейтенант Прохоров погиб, лейтенанта Менакера разорвало снарядом. У нас остались два БТР-5, один броневик и полвзвода мотострелков. Поляки ведут артиллерийский обстрел нашей обороны. Танкетки мы отогнали, но они снова могут пойти… — Павликов помолчал и повторил вопрос, с которого собственно и начал, — Товарищ старший лейтенант, как скоро мы можем рассчитывать на поддержку танка?