Тактик
Шрифт:
Все четыре коняги оказались живы и здоровы. Пока Соколов успокаивал обалдевших, как и всегда после приземления, лошадей, Алексей легко вытащил из модуля восьмидесятидвухмиллиметровый миномет и нырнул обратно, за боекомплектом.
— Эй, ребята? Вы здесь?
С этими словами из кустов орешника выбрался Геллерман — третий друг неразлучной компании. Он внимательно осмотрел лошадей, вздохнул и принялся аккуратно приторачивать к вьючному седлу миномет. Тем временем Соколов и Доморацкий быстро обыскали окрестности и, обнаружив своего командира роты капитана Лесного, доложились ему. Остальная рота бодро собиралась на условный сигнал — уханье совы. Лесной осмотрел бойцов, велел Геллерману попрыгать — не стучит ли амуниция, не гремит ли оружие? — и, убедившись, что все нормально, отправил троицу передовым дозором.
Минут через двадцать разведчики вышли к большому хутору. Доморацкий показал рукой: идем, мол, в обход, но Соколов энергично мотнул головой.
— Брать будем, — прошипел он. — Проверим, вдруг телефон есть, или еще что?
Три темные размытые тени метнулись к ограде, взвизгнула собака, так и не успевшая гавкнуть — огромный Доморацкий стукнул пса рукоятью ножа и тот молча растянулся на присыпанной первым снежком земле.
От лихого удара ногой дверь треснула и развалилась на две части. Геллерман и Доморацкий влетели в большую комнату и замерли, напряженно всматриваясь в темноту. Единственный прибор ночного видения выданный дозору был у Соколова, а тот не догадался передать его товарищам. Впрочем, темнота недолго была помехой: Глеб, сообразивший, что Моисей и Алексей оказались в кромешной тьме, просто обежал дом вокруг, на ходу распахивая ставни.
В неверном свете Луны спецназовцы разглядели большую кровать, накрытую периной, на которой кто-то судорожно ворочался.
— Тере, [24] — почти ласково пробасил Доморацкий. — Подъем, однако.
— Тоуста йа энд риидессе! — приказал Геллерман, эстонский словарь которого был значительно обширнее. — Кёситси кинни педада [25] , падлы!
Одновременно с его словами Алексей отступил чуть назад, прижался спиной к стене и включил маленький электрический фонарик. Резкий и мощный голубоватый луч света выхватил насмерть перепуганного мужчину лет пятидесяти и встрепанную женщину, куда как моложе своего супруга. Это зрелище взбесило Доморацкого, который провел детство в деревне у деда, и не понаслышке знавшего: кто такие кулаки. Зло ощерившись, он поинтересовался, указывая стволом на женщину:
24
Здравствуйте (эст.)
25
Встать и одеться! Руки держать на виду! (эст.)
— Почем брал? Поди, пудов пятьдесят хлеба потянула?
— Таа, — закивал головой эстонец, путаясь в штанинах. — И еще тфе коровы ее от-те-ец отдаваай…
Он, наверное, так и не понял, за что огромный и страшный советский ударил его рукоятью пистолета в ухо. Алексей бил вполсилы, но эстонскому кулаку и этого хватило «за глаза», и он рухнул на пол с пробитой головой.
Женщина вскрикнула. Доморацкий успокаивающе покачал головой:
— Не бойся, девонька. Мы ж не звери какие. А этому, — он демонстративно сплюнул, — туда и дорога! Молодого себе найдешь. Честного.
— Эра карда, — перевел Моисей. И тут же спросил — Са пеад телефонии? [26]
Молодая вдова отрицательно покачала головой:
— Ei. Ja sul on vaja helistada?.. [27]
…Когда рота капитана Лесного прибыла на мызу Ораава, то все — от комроты и политрука, до простых бойцов были потрясены открывшимся им зрелищем. Во дворе шел настоящий митинг. Ораторствовал комсорг роты старший сержант Соколов, боец Геллерман как умел, переводил пламенную речь товарища, а сержант Доморацкий осуществлял контроль за порядком на митинге. Толпа крестьян-поденщиков выступала в роли внимательных слушателей.
26
У вас есть телефон (эст.)
27
Нет. А вам нужно позвонить? (эст.)
— … и вот когда эстонские кулаки, буржуи и капиталисты решили объявить войну первому в мире государству рабочих и крестьян, — вдохновенно вещал Соколов, — к вам, товарищи, пришли мы — посланцы миролюбивого, но могучего Советского Союза. Не как завоеватели пришли — много находников было на многострадальной эстонской земле! Ваша столица так и называется — «Датский город», Данлин. Это в честь завоевателей датчан, между прочим. А мы пришли к вам, товарищи, как ваши братья и друзья, которые помогут вам сбросить ненавистное иго буржазии и империалистов…
— Нoonestatud maad t~oesti jaotada, — сообщил Геллерман, ожесточенно роясь в военном разговорнике, а Соколов внезапно добавил, — V~ordselt [28] .
Батраки поденщики заволновались, а потом кто-то крикнул «Elagu N~oukogude Liidus! [29] » Остальные подхватили, и дружно закричали «Ура!» И в этот момент к Соколову подошел Лесной. Он взял Глеба за плечо, повернулся к собравшимся и крикнул по-эстонски:
— Мы благодарны вам за теплый прием, но сейчас мы должны спешить! У нас еще есть дела, — после чего прошипел уголком рта так, чтобы слышал только Соколов — По возвращении — трое суток ареста. Тоже мне агитатор-горлан-главарь нашелся… Вперед, душу твою мать вперехлест в три креста!..
28
Земля будет поделена… Поровну (эст.)
29
Да здравствует Советский Союз (эст.)
…В Таллин роты первого и второго батальонов спецназа вошли в три часа по полуночи. Согласовав свои действия по радио, десантники распределились по периметру города и начали одновременное движение к центру, попутно захватывая все объекты, указанные комбригом Новиковым в боевом задании.
Дежурный полицейский Юри Пихл стоял на перекрестке возле здания Национального банка и размышлял о том, как все-таки хорошо, что Эстония наконец-то решила посчитаться с этими большевистскими варварами. Скоро эстонская армия захватит и Нарву, и Псков, и Новгород, и… и… и еще разные города, выгонит оттуда вонючих пархатых русских и присоединит эти земли к великой Эстонии. Впрочем, всех русских выгонять не стоит: цивилизованным людям понадобятся рабы.
Именно в этот момент его размышления были прерваны самым неожиданным и грубым образом, а именно: его схватили чудовищной лапищей за горло и сжали, перекрывая доступ кислорода. Перед ним словно бы из ниоткуда возник странный силуэт, и Пихл услышал произнесенное негромким строгим голосом:
— Имя, фамилия, звание?
Юри честно попытался ответить, но лапища решительно мешала ему это сделать. Через секунду вопрос повторился, только теперь его сопровождал чувствительный тычок чем-то очень твердым в печень.
Пихл отчаянно засипел, и тут же услышал:
— Леш, приотпусти его, а то «открывает щука рот, а не слышно, что поет» [30] .
Юри вдохнул живительного воздуха и тут же не нашел ничего умнее, чем спросить:
— Ви кто ест-т?
— Дед пихто, блин, — печень Пихла получила уже не тычок, а полноценный удар. — Имя, фамилия, звание?
— Юри Пихл, констебль…
— Ишь ты, констебль… Ну что, констабля, где тут банк? Быстро!
Дрожащей рукой Пихл ткнул в сторону здания Национального банка. Горло отпустили, но тут же под подбородок ткнулось что-то острое, очень похожее на нож. Могучий бас прогудел:
30
Свою замечательную «Сказку о глупом мышонке» С.Я. Маршак написал в 1925 году и она сразу стала одним самых любимых детских стихотворений.