Талант марионетки
Шрифт:
– Похоже, это будет нечто грандиозное, – поддержала Жюли.
– Именно. Можешь считать это героической попыткой поразить Вера. – Он ухмыльнулся, помогая ей надеть пальто. – Заключительный материал в преддверии премьеры «Короля Лира». Столичный бомонд ждет, затаив дыхание: какой сюрприз преподнесет им театр Семи Муз на этот раз? – продекламировал журналист и вздохнул. Девушка внимательно посмотрела ему в глаза и вопросительно приподняла брови. – Если честно, я порядком устал от всего этого. – Он неопределенным жестом обвел неказистый коридор, посередине которого они
– Хочешь уйти от нас? – Жюли погрозила ему пальчиком. – Смотри, а то я уже начала думать, что это ты работаешь здесь, а не я.
– Куда мне до тебя, – он потянулся к девушке, но Жюли со смешком увернулась, и вместо губ Франсуа чмокнул ее в висок.
– Идем же, – улыбнулась она, – я ужасно голодна после прогона. Еще и Марианна который день на репетиции не является, приходится отдуваться за всех Корделий разом. А Дежарден в последнее время такой нервный, разве что не кусается. Страшно представить, что с ним будет на премьере!
– Наверняка он… – Франсуа не закончил фразу, потому что оба услышали хриплый отрывистый вскрик.
– Что это? – Журналист встрепенулся. – Это внизу, слышала? – Он решительно двинулся вперед.
– Брось, пойдем лучше в кафе, – запротестовала Жюли, идя за ним. – Кто-то просто репетирует.
– Где-то совсем недалеко, – Франсуа и не подумал останавливаться.
Жюли возвела глаза к потолку, но упрямо шла за ним, пока оба резко не остановились. Им навстречу буквально выбежал немолодой мужчина в рабочей одежде. Его сухощавое лицо было перекошено от ужаса. Смуглая кожа и темные глаза выдавали в нем южанина, серая блуза из грубой ткани была перепачкана. Остановившись при виде пары, он прижал руку к груди, как будто задыхался, и махнул другой куда-то назад.
– Что случилось? – деловито осведомился журналист. Жюли почти удивилась, что он не вынул тут же блокнот с карандашом.
– Там… она… стояк подтекал… Никогда такого не видел! – Глаза рабочего блуждали по сторонам. Он что, пьян? Девушка сморщила носик.
– Что, что там? – поторопил его Франсуа.
– Мишо сказал, проверить надо. Стояк подтекает, надо проверить. А там она лежит…
Не дожидаясь продолжения, Франсуа отстранил мужчину с дороги и решительно устремился вперед. Жюли побежала за ним.
– Жандармов бы вызвать, – слабым голосом добавил рабочий. Нет, кажется, он все-таки не был пьян. – Дамочка, вы хоть не ходите… – пробормотал он вслед актрисе, но та не обратила на него внимания.
Она повернула за угол и ускорила шаг, потому что спина Франсуа была уже едва видна в другом конце коридора. Здесь было сумрачно и влажно. Жюли не могла припомнить, чтобы в Театре Семи Муз было настолько неприятное место: она могла бы поклясться, что даже на кладбище уютнее. А ведь ей казалось, что она хорошо изучила здание!
– Франсуа! – окликнула она. Куда он делся? Собственный голос показался ей незнакомым, так жалобно и слабо он прозвучал. Свет в этом коридоре едва брезжил, пахло сыростью, а где-то неподалеку монотонно капала вода. Девушка поежилась. Ей стало жутковато при мысли о том, что она осталась здесь совсем одна. К тому же Жюли совсем не была уверена, что запомнила все повороты и изгибы коридора. – Франсуа? – громче повторила она.
– Жюли? Я здесь!
Девушка со вздохом облегчения ринулась на звук его голоса и едва не полетела вниз – прямо под ногами у нее оказалась крутая неосвещенная лестница. Франсуа уже почти спустился.
– Подожди меня, – она торопливо засеменила по ступенькам. – Мне здесь не по себе. Я потеряла тебя из виду. Что там внизу?
– Какая-то дверь. Наверное, тот самый подвал. – Он вошел внутрь, и Жюли услышала, как он приглушенно охнул.
– Что случилось? – Жюли преодолела последние пару метров и вслед за журналистом вбежала в дверь.
Если бы от увиденного у нее не перехватило дыхание, она бы закричала. Почти у самой двери лежала Марианна ван дер Меер. Она походила скорее на брошенную тряпичную куклу, чем на человека. Одна нога была неловко подогнута, руки раскинуты в стороны, а голова под неестественным углом повернута к плечу, как будто женщина отворачивалась от чего-то. Белокурые волосы разметались, наполовину скрыв лицо – точнее, то, что от него осталось. Из горла Жюли вырвался хрип. На некогда красивом личике Марианны нельзя было уже различить ни глаз, ни носа – только несколько кровавых ошметков, из-под которых виднелся белый костяной остов, обглоданный сотнями маленьких зубов. То же случилось и с кистями актрисы: на изуродованных скрюченных пальцах, черных от запекшейся крови, почти не осталось мяса, и обглоданные руки скрывались в рукавах.
– Крысы, – наконец выдавил Франсуа полушепотом.
Как будто кто-то подал сигнал, Жюли резко опустилась на колени, и ее вырвало прямо на пол.
В бистро ничто не напоминало о случившемся. Настенные бра по-домашнему мягко освещали деревянные столы и стулья, а негромкая музыка из приемника за стойкой не мешала разговаривать. Несмотря на пиджак Франсуа на плечах Жюли, девушку била дрожь.
– Выпей, полегчает. – Сидящий напротив Себастьен кивнул на бокал с зеленой жидкостью.
Дениз и Николь уже осушили свои – Дениз потому, что тоже явилась в подвал и пережила потрясение, а Николь – просто за компанию.
– Все, все, пью. – Жюли отхлебнула несколько глотков и перевела дух. Прежде она никогда не пила абсента. Франсуа давно обещал как-нибудь угостить ее, но вряд ли предполагал, что это случится при таких крайне неромантичных обстоятельствах. – Это… это… – Подходящих эпитетов она так и не нашла. Зато, по крайней мере, алкоголь сразу же отбил неприятный привкус во рту.
– Вот и молодец, – Франсуа похлопал ее по плечу. – А теперь поешь.
Девушка замотала головой.
– Не сейчас.
– Ну, как хочешь. Вам все-таки не кажется это странным? – Молодой человек без всякой паузы вернулся к прерванной беседе. – Как Марианна вообще туда попала?
Себастьен пожал плечами:
– Кто же ее знает? Она была такой сумасбродкой.
– А я бы скорее назвала ее расчетливой, – сухо произнесла Дениз и тут же быстро перекрестилась, как будто стыдясь своих слов.