Талисман Белой Волчицы
Шрифт:
А тропа становилась все более торной и наконец, взметнувшись на высокий увал, раздвоилась. Егор свернул на ту, что вела на восток. На вершинах гор уже нежился бледнолиловый отсвет заката.
Снизу бесшумно, как росомаха, подкрадывалась ночь.
Птицы возились в кронах деревьев, где-то неподалеку несколько раз раздраженно прокричал кобчик. Из тайги натягивало ароматом душистой смолы, прелью скал и дуплом.
Внезапно к нему добавился запах дыма. Казалось, где-то неподалеку жгут костер.
Алексей
— Здесь скит поблизости, — пояснил урядник. — Как раз рядом с источником. В нем старец Протасий живет. Говорят, втихушку знахарствует, но не каждого принимает, только кто ему покажется. Некоторые барыни из Тесинска к нему частенько заглядывают. Шут их знает зачем, может, от порчи их избавляет, а то от чего другого? — Егор подмигнул Алексею и расхохотался.
Внезапно послышался стук копыт по камням и из-за поворота навстречу им выехал всадник. В наползающих сумерках они не сразу разобрали, что перед ними женщина. Но она узнала их первой и, поздоровавшись, произнесла с веселым недоумением:
— Илья Николаевич, а вы как здесь оказались? Неужто тоже лечиться на источник приехали?
— Марфа Сергеевна! — поразился Алексей не меньше ее. — Вот уж кого не ожидал в тайге встретить, так это вас!
Не боязно одной ездить?
— Так я ж не одна. — Она улыбнулась и, подхватив лежащую поперек седла винтовку, навскидку ударила по стоящей неподалеку сосенке. Верхушка деревца отлетела напрочь, а Егор даже присвистнул от восторга:
— Ну и лихая вы барышня, Марфа Сергеевна!
Она весело им подмигнула, оттянула затвор, и пахнущая порохом гильза крутанулась под ноги, щелкнула по камням.
— Да, с такой подружкой не страшно, — произнес с уважением Егор и поинтересовался:
— А винтовочка-то не наша, не расейская вроде?
— Это Миша мне подарил, еще в прошлом году. — Марфа нежно погладила ложе винтовки. — «Арисака», японская!
— Слышал, слышал. — Урядник подъехал ближе и взял винтовку из рук Марфы. Подержал, покачивая в руке, словно испытывая на вес, затем вскинул и прицелился в верхушку скалы напротив. С явным сожалением вернул «арисаку» хозяйке, причмокнул языком:
— Хороша, зараза! Не зря, говорят, хунхузы за нее пять коней дают!
— Не знаю, с хунхузами не встречалась, — рассмеялась Марфа. — По мне «винчестер» все же лучше, но тяжелее, поэтому «арисака» для меня сподручнее.
— Так вы здесь охотились? — догадался Алексей, заметив двух притороченных к ее поясу гусей.
— А, — махнула Марфа небрежно рукой, — это попутно! Подстрелила, еще когда до источника добиралась. А ездила к нему за грязью да за водой. — Она шлепнула ладонью по одной из двух плоских металлических фляг, свисавших по бокам лошади. — Матушке ноги лечу. Чирьи ее замучили. И Марии Викторовне тоже помогает. Рана у нее уже затянулась, но рука пока плохо действует…
— Что-то
Марфа разобрала в его голосе беспокойство, успокаивающе улыбнулась:
— Все обойдется, Илья Николаевич! Но, сами понимаете, рана была тяжелая, и шрам, конечно, заметный останется.
— Вы что-нибудь сумели узнать, кто подобными самострелами балуется? — вспомнил вдруг Алексей про задание, которое дал сестре Михаил.
Марфа пожала плечами:
— Удивительно, но никаких следов! Я опросила многих охотников, никто ничего подобного не встречал.
— Да, у меня то же самое, — признался Алексей. — В здешних местах такие самострелы не ставят. — И предложил:
— Давайте мы вас проводим, Марфа Сергеевна, а то уже темнеет!
— Спасибо, но обо мне совершенно не стоит беспокоиться, я здесь как дома! — ответила Марфа. И, попрощавшись, через несколько мгновений скрылась за поворотом тропы.
Алексей проводил ее взглядом и повернулся к уряднику:
— Я тебя, Егор Лукич, давно хочу спросить, с какой это стати Марфа в черные одежды рядится? Вроде не вдова и не схимница. Да и молодая еще!
— Сам я подробностей не знаю, — отозвался урядник, — то что люди говорят, то и могу сказать. По слухам, у нее жених был, сын одного богатея из Североеланска. Кажется, дело уже к свадьбе шло, но осудили ее жениха на вечную каторгу. И сгинул он где-то то ли на Витиме, то ли на Шилке… После этого и стала она черное носить.
— За что его осудили?
— Вроде как деньги фальшивые делал.
— Деньги? — удивился Алексей. — Зачем ему деньги, и к тому ж фальшивые? Сам же сказал, что сын богатея?
Кстати, не помнишь его фамилию?
— Не помню, да и ни к чему мне это было, — ответил Егор и встрепенулся:
— А что, узнать?
— Да я и сам узнаю, при случае. Так зачем жениху Марфы понадобились деньги?
— Видно, батюшка не слишком баловал или на какие другие нужды шибко требовались. Офицеры, вишь, завсегда в картишки любят перекинуться, потом, барышни разные, вино из погребов…
— Так он офицером был?
— Офицером, но, кажись, не настоящим, то ли доктором, то ли еще кем-то?
— Доктор, офицер, фальшивый монетчик… Целый букет! — усмехнулся Алексей. — Но, видно, сильно его Марфа любила, если до сих пор траур носит.
— Ох сильно! Замуж ведь так и не выскочила! — согласился Егор. — А такие завидные женихи находились, даже англичанин, инженер с приисков сватался. Нет, всем отказала! Нянькой при Михаиле Корнеиче осталась! Спиться ему не дает да от баб срамных бережет!
— Жалко, — покачал головой Алексей. — Такая красивая женщина!
— А судьба не спрашивает, красивая или уродина какая! — вздохнул в ответ Егор. — К красивым она того — больше норовит спиной повернуться!