Талисман египетской царицы
Шрифт:
– Это она! – Блондинка вскочила и сделала движение, как будто собиралась наброситься на Алису. – Это она убила Глеба! Она угрожала, что убьет, я сама слышала! Она квартиру ему отдавать не хотела!
– Что за чушь, – Алиса собралась было оправдываться, но тут же камень под свитером запульсировал, придавая ей спокойствия.
– Вы хотите устроить нам очную ставку? – обратилась она к следователю. – Тогда объясните, кто эта женщина и чего она от меня хочет.
– Ну, официальной очной ставки пока не будет, – протянул он, – но раз уж вы случайно
При этом глянул так испытующе, что Алиса сразу поняла – он эту встречу подстроил нарочно.
– Убийца! – заорала вдруг блондинка.
– Сядьте, Коновалова, – поморщился следователь, – не нервничайте, вам вредно. Итак, Алиса Леонидовна, вот… подруга вашего мужа утверждает, что вы неоднократно угрожали господину Окуневу убить его.
– Интересно, как она могла это слышать, если мы с ней ни разу не встречались, – Алиса пожала плечами.
– Да, действительно.
– Мне Глеб сам рассказывал! – с вызовом ответила блондинка. – Он ее боялся! Говорил, что она не хочет из квартиры выезжать. Ага, одной ей чтобы все досталось – и квартира четырехкомнатная, и мебель, и вещи, а там все дорогое, одни занавески кучу бабок стоят!
– Откуда вы знаете? – полюбопытствовал следователь. – Вы же утверждали, что никогда в той квартире не бывали…
«Она бывала, – поняла Алиса, – Глеб приводил ее, когда я уезжала к маме или лежала в больнице на обследовании, он укладывал ее на нашу семейную постель, она трогала мои вещи… фу, какая гадость! Впрочем, теперь это уже неважно…»
Блондинка Коновалова осеклась на полуслове.
– Вот, кстати, насчет вещей, – начала Алиса, осторожно подбирая слова, – эти серьги, что на вас, у меня дома есть на них сертификат.
– Мне их Глеб подарил! – вскинулась блондинка. – Когда узнал, что у нас будет ребенок!
– Но прежде он подарил их мне… Я не настаиваю на возвращении моего имущества, можете пользоваться.
Следователь с интересом переводил глаза с одной женщины на другую. Алиса подумала, что не так он прост. Но на самом деле ее волновало другое – не серьги, не шубы, это все ерунда. Но вот нож с перламутровой ручкой, его тоже утащил из дома Глеб. И как он попал к той женщине, что шантажировала ее и требовала камень? Уж не сговорилась ли она с этой жадной дурехой? Но Глеб, кого же он выбрал, куда он смотрел…
Камень на груди снова стал теплым, и Алиса успокоилась. Что ж, мы тоже будем защищаться.
– Кстати, насчет ребенка… – медленно сказала она, – это ведь все вранье, не будет никакого ребенка. Ему-то вы сумели заморочить голову, но я же вижу, что вы не беременны!
– Как это? – Блондинка вскочила. – У меня есть документы! Справка от врача!
– Я к чему веду, – обратилась Алиса к следователю, – если у меня, как она утверждает, был мотив для убийства, то у нее тоже он мог вполне быть. Допустим, Глеб узнал, что она вовсе не беременна, и грозился, что выгонит ее вон – вот вам и мотив!
– Это интересно! – оживился следователь. – Ну,
– Что-о? – Блондинка вскочила. – Я буду жаловаться на произвол!
При этом глаза ее подозрительно бегали.
– Идите пока, гражданка Коновалова, я вас еще вызову.
Когда за блондинкой захлопнулась дверь, следователь поглядел на Алису задумчиво.
– Не сочтите это вольностью с моей стороны, – сказал он, – но я никак не могу понять, как можно из двух женщин выбрать ее, а не вас…
– Мы очень разные, – сухо сказала Алиса, чтобы навеки отбить у этого типа охоту говорить комплименты.
Он понял, и далее допрос пошел по накатанной колее – когда Алиса пришла к адвокату, почему опоздала, кого встретила и кого не встретила…
– Меня не оставляет мысль, – сказал он на прощание, – что вы, Алиса Леонидовна, многого недоговариваете. Было бы лучше, если бы вы рассказали мне все.
«Еще чего!» – подумала Алиса, не забыв обворожительно улыбнуться.
– Этот ваш Прокопенко совершенно за машиной не следил, – огорченно говорил Ваня, – надо бы в сервис съездить. Я как раз на два договорился.
– Езжай, – согласилась Алена, – тут недалеко, я такси возьму!
– Вот она, Подьяческая, двенадцать! – Водитель такси остановил машину возле красивого пятиэтажного дома дореволюционной постройки, открыл Алене дверцу.
– Может, вас подождать? – спросил он.
– Не надо! – отмахнулась Алена и ушла.
Дверь подъезда была широко открыта – какой-то парень вносил внутрь коробки.
Алена сверилась с запиской и поднялась на четвертый этаж, нашла там восьмую квартиру.
Возле соседней квартиры копошилась старушка. Она никак не могла попасть ключом в замочную скважину, а потом и вовсе уронила ключи и сумку.
– Деточка, – проговорила она, слегка задыхаясь. – Помогите мне, пожалуйста!
– Конечно! – Алена подошла к старушке, подняла сумку и ключи, хотела подать, но та вдруг тяжело задышала, схватилась за сердце.
Алена поддержала ее, хотела открыть дверь квартиры и помочь старушке войти внутрь, но та схватила ее за руку и сквозь одышку проговорила:
– Деточка… лекарство… скорее дай мне лекарство!..
Она задыхалась и дрожащей рукой показывала на свою сумку. Алена торопливо открыла сумку, перерыла ее содержимое и на самом дне нашла стеклянный флакончик с таблетками.
– Это? – спросила старуху. Та энергично закивала и жестами поторопила девушку.
Алена попыталась отвинтить колпачок, но это оказалось неожиданно трудно. Наконец она справилась с флаконом, вытряхнула на ладонь желтую таблетку.
– Одну? – спросила старушку. Та кивнула, протянула руку, схватила таблетку и озабоченно проговорила:
– Деточка, флакончик-то положи на место!
– Конечно, не беспокойтесь… – Алена аккуратно завинтила флакон, убрала в сумку и удивленно взглянула на старушку, которой явно стало гораздо лучше. – А что же вы ее не принимаете? Ее как – под язык надо?