Талисман власти
Шрифт:
— Ранен?
Исин мотнул головой и бросил с плеч свою ношу.
— Живой.
Запор за спиной глухо ударился, возвращаясь на место.
— Оба живы. Только что-то тут не чисто…
Избор посмотрел на него неодобрительно и сказал:
— Ты уж скоро год, как сотник, а людей резать так и не научился. Опять в крови вымазался… Кровь-то откуда?
Исин небрежно дернул щекой.
— Пришлось помахаться. Троих зарезал… — чуть-чуть гордясь, сообщил он.
— Троих? Ну, тогда еще ничего, — смягчился воевода. —
Исин выдернул кляп изо рта своей ноши.
— Не знаю. Я его не видел. Не дошел.
— Это его счастье, — кивнул Гаврила. — А это кто?
— Говорили, что к князю ведут, а куда на самом деле вели, сейчас узнаем… Что-то тут не чисто — повторил он.
Гаврила бросил сотнику кусок сыромятного ремня.
— Локотки ему свяжи.
— Думаешь убежит? Куда тут? — Исин оглядел тесную комнатушку.
— Мало ли… Сговорчивей будет.
Исин не стал спорить. Связать — так связать. Он перевернул полутруп на живот и связал ему руки за спиной.
— Не убил ненароком? — Гаврила прислушался и успокоил.
— Дышит.
— Как ударил? — поинтересовался Избор. Исин поднял руку, что бы показать куда, но Гаврила остановил его.
— Дурак. На себе не показывают. На нем покажи…
Исин показал.
— Матереешь, — сказал Избор. — Не все мимо ушей пропускаешь. Кое чего в башке остается… Вон там ковш с водой. Принеси.
Он вылил на голову пленному и только после этого тот попытался сесть.
— Не спеши, — остановил его Гаврила. — Поговори-ка с нами…
Плечи пленника напряглись, пробуя на прочность ремень, и опали.
— Вот, вот — сказал Исин. Руками подумал, а теперь головой подумай. Рот мы тебе затыкать не будем, а ежели что, я тебе этой штукой пасть заткну.
Он достал нож, и, постукивая лезвием по ладони, спросил:
— Ну? Куда вы его вели? Только без вранья.
О чем еще можно спрашивать Избор не знал и надеялся, что сейчас все станет ясно.
Пленник, не потерявший присутствия духа, посмотрел на одного, на другого, на третьего и уловил эту неуверенность. В конце концов, он был у себя, и ему помогали стены, а эти люди были тут чужими.
— К князю вели. Просил поскорее, — как мог твердо сказал он. — Ждет.
Он старался смотреть прямо, но под взглядом Гаврилы потупился.
— Видишь, к князю вели, — повторил Масленников за пленником, при этом не спуская с него глаз. — Не хорошо вышло, а?
Пленник побледнел и ничего не ответил.
— Не хорошо вышло, — насмешливо поддержал Гаврилу Избор. — Шли, никого не трогали, пальцем стену ковыряли, а тут наш сотник испугался чего-то и троих зарезал…
Не закончив фразы, он рывком приблизил свое лицо к чужому и резко спросил.
— Что князю в это время в подвале делать?
— Князь
Пленник сказал два слова и остановился. Каждый видел, как он выдумывает, что такого сказать, но Гаврила распугал его мысли.
— Забыл?
— Забыл, — ответил угрюмо пленник, ежась под насмешливым взглядом Масленникова. — Но сейчас припомню.
— Не тужься, — спокойно уличая его во лжи, сказал богатырь. — Так тебе князь и скажет, кого и за чем звал.
— Звал, — дрогнувшим голосом возразил пленник. — Хлебом клянусь, жизнью…
Неловкое молчание тянулось несколько минут. Пленник судорожно рвал ремень, а Гаврила, Избор и Исин смотрели на него, решая дальнейшую его судьбу.
— Ну, раз так… — пожал плечами Гаврила.
Он немного повернул голову к Исину и спокойно произнес.
— Видно ты и впрямь троих безвинно порешил… Плохо, конечно, только еще хуже дело до конца не доделать.
Он пошевелил пальцами в воздухе, в задумчивости потер подбородок.
— Жаль, конечно, служивую душу, да ничего не поделаешь. Придется тебе его зарезать и дело с концом.
Пленник замер, а Исин в смущении поскреб затылок.
— Да. Нехорошо получилось. А тело куда денем? А чего я князю скажу. Ведь ждет, поди. Идти то придется.
— «Что скажу…» — проворчал Гаврила. — Думать надо было, прежде чем за нож хвататься.
— Так темно было, — попробовал оправдаться Исин. — И лестница еще…
Он развел руками, словно говорил, что не виноват, и что все дело в лестнице.
— «Темно» — передразнил его Избор. — Ну, покалечил бы ты их, как в прошлый раз у этого… Ну как его… Ну да вы все знаете где.
Гаврила серьезно кивнул, мол, да, помним.
— Вот. Даже виру князю платить не пришлось. А тут так сразу насмерть, да еще сразу троих, да ведь еще так наверняка, что бы помучались…
— Нет! — оскорблено возразил Исин. — Этих я по-хорошему зарезал. Они даже не почувствовали… Даже этот вот подтвердит.
Он ткнул рукой в пленника.
— Они ведь и не пикнули даже… Правда?
Хазарин заглянул ему в лицо и от его взгляда пленник попытался упасть, но Гаврила подтащил его к стене и разговор продолжился. Исин всплеснул руками и спросил сразу у всех.
— Да Бог с ними. Ты мне лучше объясни, что я князю-то скажу?
Он спросил это у пленника, словно и впрямь ждал от него совета как поступить. Тот молчал, смаргивая с ресниц капли пота, что ручейками бежал по лицу. Не дождавшись совета, Исин вдруг посветлел лицом и предложил.
— А скажу я ему, что, мол, они сами зарезались. А?
Гаврила с Избором переглянулись, пожали плечами.
— Нет, — сказал воевода. — Не поверит князь. Не поверит.
— Ну, тогда скажу, что всех их вот этот зарезал, — нашелся хазарин и дружески положил руку на плечо княжескому дружиннику.