Талисман
Шрифт:
— Я уже встаю, мама, — сказала она, не открывая глаз.
— Вставай, ленивец, в школу опоздаешь. Завтрак готов, давай быстро умывайся, одевайся и садись за стол. Если через три минуты ты не встанешь, я иду за лейкой и буду поливать тебя так же тщательно, как только что поливала цветы в горшках на балконе.
— Не надо меня поливать, — Дильфуза открыла левый глаз.
Почему-то он всегда открывался быстрее, чем правый. Она глубоко вдохнула свежий весенний воздух, наполнивший комнату, и с небольшим усилием открыла второй глаз. За окном было еще темно, фонари на улице уже отключили, а раннюю зарю загораживали стоящие вокруг дома. Возможно, с крыши своего дома она бы увидела, как на горизонте теплым желто-розовым светом вытесняется синева ночного
— Дильфуза, через пять минут тебе нужно выходить. Я налила в твою чашку кофе, чтобы он немного остыл. Давай пошевеливайся, все твои друзья уже, наверное, вышли из дома и идут в школу.
— Я не знаю, что мне надеть, мама! — с нотками отчаяния воскликнула Дильфуза.
В одной руке она держала шерстяную голубую юбку со складками, в другой — джинсы и уже почти минуту мучительно пыталась сделать выбор. В джинсах, конечно, было удобнее, чем в юбке, но почему-то к джинсам постоянно придиралась их классная руководительница, хотя школьные правила не запрещали девочкам носить брюки. Однако при виде школьниц в джинсах Алла Аркадьевна всегда останавливала их и начинала читать нотацию, как плохо и не эстетично выглядит женская фигура в брюках, и что с физиологической точки зрения это тоже не соответствует женской комплекции.
«Ладно, надену юбку, чтобы ко мне не придирались, — подумала Дильфуза, с трудом застегивая „молнию“, которая никак не хотела сходиться, поскольку юбка становилась все уже и теснее. — Надо худеть…»
Впрочем, Дильфуза вовсе не расстраивалась по поводу излишнего веса. «Да, я не красавица, — рассуждала она, — но не всем же быть моделями. У меня по-другому устроен обмен веществ. Что же теперь, отказаться от таких радостей в жизни, как чудесные бабушкины пироги и домашнее варенье?»
«У ребенка такая напряженная жизнь. Нужно хорошо питаться, чтобы были силы», — вспомнила она слова бабушки.
Быстро выпив полчашки кофе с молоком и дожевав бутерброд, она надела куртку, перекинула через плечо сумку с учебниками, приготовленную еще вечером.
— Я ушла, мама, — крикнула она, захлопывая дверь, и побежала вниз по лестнице.
На улице уже было светло, почти как днем. Куст жасмина у подъезда источал столь сильный аромат, что Дильфуза не удержалась, оторвала веточку с тремя белыми цветочками и вдыхала чудесный запах всю дорогу до школы. Она едва успела вбежать в класс и, запыхавшись, занять свое место в крайнем ряду у окна, как вошла учительница истории, и начался урок. Сегодня по расписанию были все предметы, которые она любила: история, геометрия, физика и биология. Вот только с последним уроком не повезло: это была физкультура. Время до пятого урока пролетело незаметно, и, уже сидя в раздевалке для девочек в майке и спортивных штанах, Дильфуза тщетно пыталась завязать шнурки кроссовок и с тоской думала о предстоящем мучении. Шнурки почему-то путались и никак не затягивались, из раздевалки в спортивный зал она вышла последней. Все уже построились в линейку по росту. Дильфуза, несмотря на свою полноту, была одной из самых рослых в классе, поэтому ей пришлось пройти через весь ряд и втиснуться между девочками в начале шеренги.
— Здравствуйте ребята, — бодрым голосом поздоровалась с классом Татьяна Степановна.
— Здравствуйте, — ответили вразнобой ученики.
— Итак, сегодня у нас сначала, как обычно, разминка, потом сдаем норматив по приседаниям — девочки по пятьдесят приседаний, мальчики — по сто. А потом кросс вокруг здания школы — десять кругов, на время. Сегодня уже тепло, можно спокойно начинать занятия на открытом воздухе, — продолжала оптимистично учительница, не обращая внимания на закатывание глаз, стоны и недовольство учащихся.
«Ну все, мне конец, — подумала Дильфуза. — Если бы можно было прокрутить время вперед на сорок пять минут! Раз, два — и этот мучительный урок уже бы закончился», — она посмотрела на свои часы: стрелки ярко светились на темном фоне.
Она ни разу не подкручивала их, потому что часы и так всегда показывали точное время. «Да нет, такое все равно не может случиться, это ненаучно, — размышляла она. — Невозможно сделать скачок во времени вперед или назад. Это бывает только с героями книг, написанных в жанре научной фантастики».
Голос Татьяны Степановны раздался прямо над ухом так неожиданно, что Дильфуза вздрогнула.
— Дильфуза, ну что ты уставилась на свои часы! От твоего гипнотического взгляда время не потечет быстрее. Весь класс уже побежал разминаться, а ты все стоишь на месте. Давай уже двигайся вперед, не задерживай всех, — с этими словами Татьяна Степановна, посмеиваясь, подтолкнула девочку к строю учеников, которые начали бегать в зале по кругу.
После разминки были приседания, на последних пяти она уже едва чувствовала свои ноги. Но самое худшее было впереди. Учительница повела весь класс на улицу. Они прошли через переход с прозрачными стеклянными стенами в другое здание, спустились на первый этаж в холл и уже оттуда вышли во двор. Начался забег вокруг школы.
Бежать было тяжело. Дильфузе не хватало дыхания, ноги не слушались, она хотела перейти на шаг, но бдительная Татьяна Степановна следила за всеми и не давала расслабиться.
«Десять кругов, это же целая вечность, — подумала девочка на бегу, заставляя себя активнее передвигать ногами. — Так, — решила она, — нужно посчитать круги с первого по пятый, а потом начать счет обратно, с пятого по первый, и уже будет легче, все-таки пять это не десять», — обрадовавшись своей находчивости, Дильфуза не заметила, как пробежала уже половину дистанции.
— Дильфуза, — вдруг услышала она легкий шепот, как будто ветер донес слова, произнесенные где-то на расстоянии.
— Что? — ответила она, не оборачиваясь и не сбивая дыхание, рассчитывая увидеть кого-то из друзей, кто должен был вот-вот обогнать ее сзади.
Но никого рядом с ней не было. Все одноклассники бежали далеко впереди нее.
— Дильфуза, — кто-то снова очень тихо произнес ее имя.
Она на ходу обернулась, но никого поблизости не увидела.
«Вот вам, пожалуйста, результат перенапряжения, — подумала она, — добегалась! Начались слуховые галлюцинации».
И тут внезапно на ее лицо и уши накатилась волна плотного воздуха, в котором она не могла дышать и ничего не слышала. Она остановилась как вкопанная и попыталась оглянуться по сторонам. Движение вокруг замерло. Не шевелились ветки деревьев во дворе, остановились на лету птицы, замерли бежавшие впереди ученики. Учительница Татьяна Степановна стояла с поднятой рукой и тоже не шевелилась. Тишина, абсолютная тишина накрыла окружающий мир. Казалось, что произошло невозможное, и время остановилось. Сквозь слой плотного воздуха Дильфуза посмотрела на часы и увидела, как их контуры начали плавно перетекать, изменяя свою форму. Привычный круглый циферблат вытянулся и заострился. И вместо часов стал проявляться необычный восьмигранник с асимметричными вершинами. Она протянула левую руку и попробовала коснуться неизвестного предмета, матово мерцавшего на руке, но все ее движения были непривычно, неправдоподобно медленными. Она уже почти дотянулась пальцами до правого запястья, как все вдруг прекратилось. Звуки города обрушились так внезапно, что оглушили ее. Снова стал слышен шум ветра в кронах деревьев, чириканье воробьев, голоса людей и проезжающих по дороге машин. Обычные звуки, на которые она никогда не обращала внимания, показались ей новыми, словно из какого-то другого мира. Минуту Дильфуза переводила дыхание, не решаясь посмотреть на свои часы. Но когда она набралась смелости и взглянула на них, то не увидела ничего необычного: они были все теми же, знакомыми с детства. Она ожидала услышать окрик Татьяны Степановны, требующей продолжить бег и больше не останавливаться, но ничего подобного не случилось. Как будто никто и не заметил того, что с ней произошло.