Там, где горит свет
Шрифт:
На месте катка теперь было пусто, даже бортики убрали. Но карусель и помост с музыкантами остались. Народу поубавилось, конечно, но не так чтобы совсем, и реши Тьен стоимость покупок возместить, вполне может быть, что удалось бы. Но на промысел не тянуло. Гуляют себе, хорошо. Пусть и другие погуляют.
– Софи? Ой, Софи, я тебя сразу и не узнала!
Стоило о других подумать, так они тут как тут. Сначала Амелия подбежала, схватила подружку за руки, закружила, чтобы со всех сторон обсмотреть, а потом и все семейство Ламиль подкатило, папаша
– Здравствуйте, Виктор.
Если бы Амелия родилась в Дивном мире, то была бы, верно, сильфидой – ураган, а не девчонка. Тьен и на приветствие ответить не успел, как она буквально смела его с пути, и ринулась к родителям, не отпуская руки Софи.
– Мама, папа, мы к цветам пойдем, хорошо?
И, не дожидаясь ответа, к подруге:
– Там сегодня выставка цветов, не знала? Тюльпаны – загляденье! А орхидеи какие! Ты же говорила, что тебе цветы нравятся.
А потом сразу к Тьену:
– Но Люк с вами пусть останется. Не нужно ему туда. Вдруг сломает что-нибудь?
Даже захоти Софи что-нибудь вставить, ей просто не дали на это времени.
– Дети, - вздохнула с умилением госпожа Ламиль.
Анна с улыбкой кивнула, словно грань проводила между собой и «детьми», с которыми лишь недавно веселилась на катке.
– Хороший день для прогулок, - папаша Ламиль выразительно уставился на перевязанный бечевкой тюк в руке Тьена. Хорошо, что в магазине не отказались помочь упаковать старье, и даже бумагой обернули.
– И для покупок, - ответил на незаданный вопрос вор. – Прошлись по магазинам…
– Купии Софи пайто! – вылез из-под его руки Люк
– Сами? – удивилась мамаша Ламиль, а папаша нахмурился очень неодобрительно.
– Почему бы и нет? – спросил Тьен.
– Нуу… - Госпожа Ламиль явно чувствовала себя неловко. – Подобными вещами занимаются обычно родители…
Вор невесело усмехнулся про себя: очнулись. Дети всю зиму ходили на каток без взрослых, а их отсутствие заметили, только узнав о самостоятельных покупках. Выходит, гулять одним можно, а деньги тратить – ни-ни.
– Родители Софи никак не могут этим заняться, - со всей возможной вежливостью сообщал юноша господину старшему наборщику и его супруге.
– Почему? – полюбопытствовала мамаша Ламиль.
Тьен подумал, что мелкая долго ему этого не простит, но все равно решил, что так будет лучше.
– Мать Софи и Люка умерла.
– Бог мой! Когда это случилось?
– Полтора года назад, - ответил юноша. – А отец уже давно живет в другом городе, с новой семьей.
Папаша и мамаша онемели, а Анна недоверчиво улыбнулась, будто надеялась, что он шутит:
– Софи всегда рассказывала нам с Ами…
– Софи очень ценит ваши отношения, - серьезно сказал Тьен девушке. – И она не хотела, чтобы вы с сестрой подумали, будто она вам не ровня. Не хотела, чтобы вы знали о сложностях в ее семье или о том, что ей пришлось оставить школу и искать работу, чтобы обеспечивать себя и брата.
– Бедная девочка, - отмерла госпожа Ламиль. – Бедные дети! Если бы мы с самого начала знали, то, возможно, могли бы чем-то помочь.
– В этом нет нужды, - решительно заявил вор. – Я… Я как раз за этим и приехал из Галора намного раньше, чем начнется набор в училище. Смогу присматривать за детьми, а деньгами поможет мой отец.
– Это так благородно с вашей стороны, - восхищенно прошептала Анна и вдруг уставилась ему за спину.
Резко развернувшись, Тьен увидел незаметно вернувшихся девочек.
– Там большая очередь, мы решили не ждать, - пролепетала Амелия.
Стало понятно, что пришли они не только что.
– Ненавижу тебя, - прошептала сквозь слезы Софи. – Ненавижу.
– Милая моя, - ринулась к ней мамаша Ламиль. – Не нужно сердиться на Виктора…
Но девочка ее не слушала.
– Захотел покрасоваться? – наступала она на «кузена». – Рассказать, какой ты… благородный?! Я тоже могу про тебя рассказать… Я…
Тьен не верил, что она изобличит его перед подругами. Да и что скажет? Это вор, которого я подобрала на улице?
– Вот возьму и расскажу Анне про твою невесту! – топнула ногой Софи.
– Какую невесту? – Такого поворота он не ожидал.
– Которая тебя в Галоре ждет! Которой фотография у тебя под подушкой вся обцелованная! Которой ты письма по два раза в неделю шлешь! Которую ты совратил, обрюхатил и бросил!
Мамаша Ламиль схватилась за сердце, папаша состроил гневную рожу, но все это выглядело плохой театральной постановкой. На самом деле никто не воспринял всерьез слова обиженной девочки, к тому же, в запале противоречившей самой себе.
– Совратил, обрюхатил, бросил, а теперь письма по два раза в неделю шлю? – уточнил Тьен.
Софи на миг задумалась, поняла, что сказала полную ерунду, но оправдываться не стала.
– Ненавижу тебя!
Вырвала у него сверток со старым пальто, схватила за руку Люка и потащила малого через толпу.
– Вам нужно было поговорить с ней прежде, чем рассказывать нам, - с сочувствием высказала здравую мысль Анна. – Конечно, теперь она злится.
– Ох, эти дети, - пришла в себя мамаша Ламиль. – Такое придумают…
– Уверен, вы сумеете ей все объяснить, - подвел черту папаша. – И обиды утрясутся. Нам ведь еще предстоит видеться. Если я правильно понимаю, вы собираетесь и дальше ухаживать за моей дочерью?
Тьен медленно повернулся к мужчине.
– Нет, - произнес он рассеянно, - не собираюсь.
– Что?! – воскликнули все Ламили хором.
– Я… У меня невеста. В Галоре. Возможно, беременная. Не знаю, уточню в следующем письме.
Вот этого Софи точно не простит, но у него не было ни времени, ни желания придумывать другое объяснение.