Там, где горит свет

Шевченко Ирина

Домой попал к полудню, уставший, не выспавшийся, но вполне успокоившийся. Уже подходя к калитке, мельком подумал, что папаша, быть может, никуда не уехал, а навел в его отсутствие шороху, квартального там позвал, или еще чего. Но полиции Тьен не слишком опасался, даже если и пистолет найдут – отбрешется, да и мужик ему полным придурком не показался, чтобы скандал устраивать и дочь не пойми кем выставлять, поэтому юноша спокойно вошел во двор, а затем и в дом.

Еще из прихожей услышал, что Люк воюет с кем-то у себя в комнате, а Софи на кухне звенит тарелками.

– А, пришел, -

встретила она вернувшегося постояльца. – Есть хочешь?

– Да.

– На плите.

Закончила раскладывать по шкафам вымытую посуду и хотела уже уйти к брату, но Тьен загородил ей дорогу.

– Что папаша?

– Уехал, как видишь, - девчонка машинально покрутила на запястье тоненький серебряный браслетик.

– Цацка новая? – вздернул бровь вор.

– Отец подарил. Перед самым отъездом.

– Грешки замаливает?

– Не говори так! – вспыхнула мелкая. – Ты… ты его не знаешь.

– И знать не хочу, - согласился Тьен. – Лучше скажи, что у нас в саду за пеньки? Раньше под снегом не видел, а теперь торчат.

– Сам ты пенек! – рассмеялась девочка. – Это розы. Я их на зиму обрезала и укутала.

– Розы? – юноша подошел к окну и озадаченно присмотрелся.

– Да. – Софи стала рядом. – Вон те три – это Маргарита, она белая. Знаешь, такая… Как у тебя на портсигаре. А вон те кустики – Кларисса. Если полностью – Кларисса Санье, по имени флориста, который ее вывел. Она ярко-красная.

– А, ну Клариссу я помню, - кивнул вор. – Красивая.

– Молодые люди барышням в подарок хорошо розы берут, - разговорилась мелкая.
– Но это еще не скоро. Маргарита в середине лета зацветает, а Кларисса – ближе к концу.

– А фиалки твои? – он махнул в сторону комнат. – Скоро?

– Недели через три, должны, - ответила девочка, подумав. – А что?

– Продашь мне э-э… все?

– Зачем? – удивилась она.

– Барышне. В подарок.

– Анне? – насупилась девчонка. – Не продам.

– А ессс…

Отговориться не успел: Софи уже выскочила в коридор и захлопнула дверь. Если и дальше так пойдет, штукатурка со стен совсем осыплется и придется по весне ремонт затевать.

Глава 17

Что ни делается, все к лучшему. Задержись Тьен у Иветты еще на час, попал бы под облаву.

Весь город шерстили, снизу доверху: накануне фабричную кассу при перевозке взяли. Всю месячную зарплату – почти восемьдесят тысяч.

Тьен сначала в газете прочел, а при встрече с Лансом и подробности узнал.

– Козырь это твой, - сообщил коммивояжер. – Вот под какое дело он народ собирал. Банковский автомобиль под старым мостом обстреляли и с сейфом ушли. С ними Берт Лапа, он любой замок вскроет, ты ж знаешь.

Берта Лапу нашли через три дня. Рыбаки вытащили из реки вздувшийся труп с дыркой во лбу.

А в течение недели отыскалось еще четверо – те, кого козырь ангажировал на дело – вся банда за исключением главаря и его девки.

– Найдут его, - заверил Шут, с которым Тьен теперь виделся чаще обычного. – От полиции ушел бы, от наших не уйдет. Он не только наших, слободских, положил, он царям долю обещал и кинул. Найдут и шкуру живьем снимут. Из города он точно уйти не успел: вокзал и легавые и наши стерегут, поезда шерстят. С дорогами то же – и колымага селянская без досмотра не пройдет. Про порт вообще молчу.

– Рыбаки не вывезут?

– Один из тех, кого он завалил, Нильса Селедки племянник. Не вывезут, сами порвут, если попадется.

 - Вот и славненько, - усмехнулся вор.

Шулера он не забыл и не простил, но самому об эту мразь мараться не хотелось. Теперь портовские или слободские на ножи суку поставят, а успеют легавые взять, так свояки его и за решеткой достанут.

– Знаешь, что, Тьен?
– Ланс заерзал на стуле и подозрительно оглядел зал маленького ресторанчика, куда они завернули, встретившись в парке. – Насчет нашего дела, ну, с инженером этим… Может, повременим пока, если заказчик не сильно наседает? А то и вовсе откажемся? Полиция сейчас на ушах стоит, своих мало, так еще и из столицы на подмогу людей прислали. Опасно.

– Повременим, - легко согласился вор. – Или откажемся. Утихнет все, тогда подумаем. У тебя с деньгами как, хватает?

– Если не шиковать.

– Вот и не шикуй.

– А сам? – поинтересовался Шут. – Не рассказываешь ничего. Как ты, чем живешь? Напарника твоего нынешнего я видел, а ты еще и про напарницу какую-то говорил.

Вот же дал бог память!

Что Софи ему в напарницы-подельницы не годится, Тьен понял еще после того, как она к Гансу деньги возвращать побежала - совестливая больно. Хоть идейка тогда наметилась интересная: с такой девчонкой, что с виду – чистый ангел, господ хороших только так на шуршащие бумажки развести можно было. Но она не только с виду…

– Познакомить обещал, - напомнил Ланс.

– Познакомлю, - решил, поразмыслив, Тьен. Усмехнулся про себя, представив реакцию приятеля на этакую напарницу - еще веселее, чем с напарником выйдет. – Приходи в следующую пятницу часам к трем в шоколадницу рядом с детским театром. Хочешь, Манон возьми, хоть выведешь ее куда.

И самому повод будет малых из дома вытащить.

Правда, до следующей недели юноша ждать не собирался: на улице распогодилось, Софи на него волком глядеть перестала, поостыла за эти дни, можно было и погулять вечерком. От катка, небось, уже даже лужи не осталось, но карусель-то стоит еще, и оркестр играет, наверное.

На следующий день, у мелкой как раз выходной выпал, сразу после завтрака и предложил.

– Хочешь, иди, - сказала Софи. – А если Люка возьмешь, вообще хорошо будет: я без вас и приберу нормально, и постираю.

Мода у нее такая – как в лавке выходной, так нужно дома сотню дел найти. Иногда получалось отговорить, что-то самому сделать, в чем-то помочь, но сегодня девчонка конкретно заартачилась, хоть силком ее на площадь волоки.

Делать нечего, согласился с Люком погулять.

– И сейчас, если никуда не собирался, присмотри за ним часик, а? – попросила она.
– Я в хозяйственный магазинчик, что за церковью, сбегать хотела, у нас мыло заканчивается, нитки белые… И так, мелочевка всякая…