Там, где колышется высокая трава
Шрифт:
Скотт выложил себе на тарелку остатки яичницы с жареной картошкой и сел за стол напротив Кеневена. Ему были близки и понятны переживания парня, потому что он сам испытывал схожее чувство. Но только для достижения цели выбрал не слишком-то праведный путь, начав грабить банки и воровать чужой скот. Так продолжалось до тех пор, пока однажды он не понял, что сколько веревочке ни виться, а концу быть и когда-нибудь на его шее затянется петля. И тогда Скотт решительно, раз и навсегда, порвал со своим неблаговидным прошлым, продал принадлежавшее ему крохотное ранчо и открыл эту лавку в совершенно чужом городе, где его никто не знал. И дела пошли на лад. Он всей душой отдался работе и не лез в политику, оставаясь в стороне от всех местных конфликтов.
— Может быть, я приехал слишком поздно, — продолжал Кеневен, — но мне всегда казалось, что умный человек сумеет пристроиться где-нибудь сбоку, чтобы, выждав нужный момент, самому выступить вперед и оказаться в самой гуще событий. Я ведь знаю, каким образом Погу досталось ранчо. Вин Картер был моим другом, а Эммет Чабб убил его. От Вина я и узнал, как Пог все прибрал к рукам. К тому же, насколько мне известно, официально та территория еще не принадлежит никому. Теперешние владельцы просто поселились там раньше других, что, конечно, тоже в определенной степени дает им право считать ее своей. Но У меня уже есть кое-какие соображения на сей счет. А потому я перехожу в наступление.
— Сынок, — Скотт нагнулся к нему через стол, — выслушай сначала меня. Пог из тех, кто в случае необходимости не поскупится нанять себе и сотню головорезов. Он действительно выкинул Картера с ранчо, захватил его силой, сумел удержать при помощи все той же силы, а теперь положил глаз на всю долину. То же самое задумал и Рейнолдс. Винейблы же для них — козырная карта. И Рейнолдс, и Пог хотят заполучить ранчо Винейблов, потому что оно является как бы ключом ко всему раскладу… У них лучший полив, много хороших пастбищ, а самих Винейблов в расчет не берут. Мне кажется, они что-то замышляют… они или кто-то другой.
— В каком смысле?
— Ну, к примеру, Стар Левитт. А уж с этим типом шутки плохи! Тем более, что у него есть свои люди, которые, судя по всему, куда старательнее работают на него, чем на благо хозяйства Винейблов, а делишки-то — одно неблаговиднее другого!
— Левитт сам с Запада?
— Возможно… скорее всего, да. Не важно, кто он и откуда — дело свое туго знает. Весьма осторожен и, по-моему, — а уж я-то таких, как он, видел и перевидел — очень опасен. Когда начнешь решать свои проблемы, то следить в оба нужно за ним, а вовсе не за Погом с Рейнолдсом!
Билл Кеневен откинулся на спинку кресла.
— Знатная яичница! Вот уже с полгода, а то и больше, не ел ничего подобного. Сам знаешь, как с едой обстоит там, где разводят скот: говядина с бобами и бобы с говядиной.
— Вот именно поэтому-то я и завел кур, — улыбнулся Скотт. — Однажды решил, что у меня будут куры, которые станут нести яйца. Так оно и получилось. — Старик взял кофейник и вновь наполнил чашки. — Тут есть о чем подумать, сынок. Большинство людей мечтают о несбыточном. Они требуют от жизни слишком много. Ну скажи мне, например, сколько ты можешь съесть? На скольких лошадях ездить? И во скольких домах жить? Так вот, сынок, запомни, что я тебе сейчас скажу: по-настоящему счастлив тот человек, кто довольствуется лишь необходимым… просто живет обычной жизнью. Взять хотя бы меня. У меня есть лавка. Я живу здесь же, в дальней комнате, и еще у меня есть пара акров земли позади дома, чтобы обеспечить себя кое-какими овощами. Я завел больше сотни кур-несушек. На окраине города живет один знакомый мексиканец, который выращивает для меня свиней. Он ухаживает за ними, половину оставляет себе, а половину отдает мне. Я ем, когда мне хочется есть, веду кое-какую торговлю, изредка могу позволить себе посидеть в тени на веранде собственного дома или же отправиться прогуляться вдоль по улице и остановиться где-нибудь, чтобы поболтать с друзьями. Мне больше не нужно испуганно озираться и вздрагивать при мысли, что каждую минуту по мою душу явится судебный исполнитель или кто-то из моей бывшей шайки вдруг решит меня пристрелить, чтобы потом прибрать себе мою долю. Чего еще желать? Я больше не глотаю дорожную пыль, не разъезжаю по ночам, охраняя опостылевшее стадо. Совесть моя чиста, и мне нечего больше бояться и жить с оглядкой на закон. Когда хочется поесть мяса, я ем мясо. Если хочется яичницы, то и ее я тоже могу есть до отвала. Я спокойно сплю по ночам. Отдыхаю днем, когда мне того захочется, и скажу тебе, сынок, ты тоже можешь так жить! Послушайся моего совета и выкинь из головы свои бредовые идеи. Потому что все равно у тебя ничего не выйдет.
Кеневен отхлебнул из чашки.
— Что ж, возможно, ты прав, и, наверное, я напрасно не прислушиваюсь к твоим советам, но все равно я должен осуществить то, что задумал. Дело в том, что… в общем, неувязочка вышла. Короче, мне нужны деньги. Не могу же я начать свою войну без цента в кармане.
Скотт резко отодвинул от себя чашку.
— Вот это да! Ты приезжаешь сюда готовый на все, один, но без денег! Ну, скажу тебе, ты и нахал! Остается лишь надеяться, что держать в руках револьвер ты умеешь, да и умом как будто тоже не обделен.
Прищурившись, старик пристально разглядывал его и вдруг улыбнулся. Билл Кеневен все больше и больше располагал его к себе. Ему пришлась по душе самоуверенность парня, к тому же, чтобы отважиться на столь дерзкий поступок, нужно обладать богатым воображением.
— Сколько тебе надо денег?
— Сто долларов.
— Только-то? С сотней долларов в кармане здесь далеко не уедешь.
— Деньги мне нужны только на еду. Но больше мне нужен совет.
Он вытащил из внутреннего кармана тощее кожаное портмоне и вынул из него сложенный в несколько раз лоскут тонко выделанной кожи. Сдвинув тарелки в сторону, Кеневен расстелил его на столе. Это была карта.
Скотт пододвинулся поближе и стал сосредоточенно разглядывать ее. Карта строго выдерживала масштаб, и ее составитель старательно учел все вплоть до малейших деталей: на ней обозначались ранчо, места стоянок и источники воды; отмечались все, даже самые небольшие рощицы, все каньоны и русла ручьев, указывались кратчайшие расстояния от одной точки местности до другой, а также были проставлены отметки высот и глубины каньонов. Старик смотрел во все глаза, но придраться решительно ни к чему не мог.
Оторвавшись от карты и заняв свое прежнее место, Скотт с уважением и нескрываемым беспокойством снова взглянул на гостя.
— Сынок, откуда у тебя эта карта?
— Сделал. Сам нарисовал. За последние три года я успел переговорить со многими погонщиками и пастухами, кому хоть когда-либо доводилось бывать в этих краях. Каждый добавлял что-то от себя, и каждый выверял то, о чем до него мне рассказывали другие. Ты же знаешь, что у нас на Западе люди умеют так подробно описывать местность, что потом, впервые оказавшись там, можно запросто сориентироваться и найти дорогу. Вообще-то в свое время я слышал немало историй об этом крае. В юности познакомился со старым охотником, который ставил свои капканы и ловушки среди этих холмов, а на старости лет подался охотиться на бизонов, чтобы хоть как-то свести концы с концами. От него я узнал очень многое. А затем просто пытался дополнить картину более мелкими подробностями. Я даже пару раз устраивался погонщиком только потому, что кое-кто из ковбоев на тех ранчо когда-то жили и работали в этих краях. А потом я встретил Вина Картера. Он родом отсюда и смог рассказать мне больше всех остальных. Эммет Чабб застрелил Вина, когда я был в отъезде. Думаю, что Уолт Пог хорошо заплатил ему за это. Конечно, мне хочется обзавестись собственным домом и землей, но не только. Мы с Вином Картером крепко дружили. Вместе ездили по каменистым тропам, переправлялись через реки, попадали в песчаные бури и успешно усмиряли стада, когда среди животных начиналась паника. Он был хорошим парнем, слишком хорошим, чтобы быть убитым таким гнусным подонком, как Чабб. Но ничего, скоро здесь все будет по-другому, и, прежде чем наступят перемены, я буду сидеть на крыльце собственного ранчо. А потом женюсь и навсегда осяду в этой долине.
Скотт лишь изумленно покачал головой.
— Парень, да ты и впрямь любого за пояс заткнешь! Эх, будь я сейчас лет этак на двадцать помоложе, так составил бы тебе компанию! Ничего не скажешь, затея не из простых, но мне почему-то кажется, что попробовать все же стоит! Я дам тебе сто долларов.
— И, может быть, еще немного патронов, хотя бы на первое время?
— О чем речь! Тебе понадобится еще кое-что. У тебя должен быть план.
Кеневен согласно кивнул.
— Он у меня есть, Скотт, и я уже начал действовать в полном соответствии с ним. Я подал заявку на участок, именуемый Тысяча Родников note 1 .
Note1
Принятый Конгрессом в 1862 году закон о поселенцах определял порядок передачи государственной земли на территории западных штатов в собственность частным лицам. Подав заявку, поселенец должен был в течение пяти лет обживать свой участок (определенный законом 160 акров) и вести на нем хозяйство, чтобы затем получить землю в собственность.