Там, где обрывается жизнь: повести
Шрифт:
— В ночь убийства вы видели Шверника?
Нет, не видел. Они мне попадались на глаза на улице, а в гараже я его ни разу не видел, он ездит на такси. Тут душно, бензином пахнет, и я часто поднимаюсь наверх воздухом подышать, а подъезд-то в пяти метрах.
— Вы говорили майору, — Вербицкий кивнул на Роговского, — будто в ночь убийства Егор Курилов разбил бутылку шампанского здесь, в гараже.
— Да. Осколки майор нашел. Я их в бачок смел.
— Знаю. А сколько всего бутылок они привезли?
— Четыре.
— Ладно. И на том спасибо.
Сыщики направились к выходу. Возле машины их настиг телефонный звонок. Вербицкий достал трубку, выслушал и сказал:
— Едем в больницу, Вася. Феликс пришел в сознание и может отвечать на вопросы. Ребята нашли запись, сделанную камерами наблюдения. Думаю, что с этой проблемой мы разберемся быстро.
Майор, как обычно, игнорировал правила уличного движения, несмотря на то, что его машина была без мигалок и звуковой сирены.
— До сих пор не могу понять, — крутя баранку, возмущался он, — почему убийца не добил Шверника. Ведь ясно, что рана не смертельная, а контрольного выстрела не последовало.
— Возможно, он не ставил своей целью убивать бизнесмена. Воры не любят связываться с мокрухой. Подбил хозяина, чтобы тот ему не мешал, обчистил сейф и ушел. А если вор был в маске или загримирован, то мог не опасаться быть потом опознанным.
— Пистолет с отпечатками он бросил специально для нас?
— Подождем результатов экспертизы. Мы с тобой, как две бабки на лавочке. Зачем гадать, все ответы получим в ближайший час.
Шверник был не так плох, как поначалу решили врачи, когда раненого доставили в больницу.
— У меня обычный сейф без особых секретов, даже сигнализации нет, — говорил он, немного задыхаясь и держа руку на перебинтованной груди. — Я не храню в нем ценности.
— Что же украли?
— Ключ от депозитного сейфа. Банковская ячейка 1414 в банке «Сибирь». Я положил туда деньги вчера днем, чтобы сегодня их отдать.
— И много денег?
— Семь миллионов долларов. Роговской присвистнул.
— Вора знаете? — спросил Вербицкий.
— Конечно. Ключ украла Яна Прудникова, она же в меня и стреляла.
Шверник продолжал, не дожидаясь новых вопросов:
— Я спал. Проснулся от жажды. Встал, налил себе мартини. Услышал какой-то шорох, доносящийся из кабинета. Зашел туда. У открытого сейфа стояла Яна. Увидев меня, она выхватила пистолет. Я выскочил обратно в гостиную. Дальше помню смутно. Резкая боль в груди и провал. Очнулся здесь.
— Допустим, вы говорите правду, — приходя в себя от изумления, продолжил Вербицкий. — Какое отношение вы имеете к Яне и как она узнала о ключе, лежащем в сейфе?
— Позавчера я заключил сделку с ее матерью на покупку четырех казино и шести салонов-автоматов. Семь миллионов перечислил на ее счет, остальные она хотела получить наличными. Но домой такие деньги я относить не решился и открыл номерную ячейку в банке, которой может пользоваться тот, у кого есть ключ. Сегодня я должен был передать ключ Антонине. Вы можете посмотреть наш контракт. Сделка честная, никакой подпольщины.
— Как Яна попала в вашу квартиру и как ей удалось открыть сейф?
— Ключ от квартиры имелся у Тони, у нас были близкие отношения. Яна могла взять ключ у матери. Когда я прихожу домой и снимаю пиджак, все из карманов выкладываю на столик в гостиной: ключи, зажигалку, сигареты и прочие мелочи, чтобы на следующий день положить в другой костюм. Я не хожу в одном и том же, статус не позволяет. Я дремал на кушетке и не слышал, как Яна вошла в квартиру. Ключ от сейфа лежал на столике.
— Сделку вы заключали в ресторане «Вирджиния»?
— Да. Это так. Там же и обмывали ее.
— При свидетелях?
— Да. Присутствовал Андрей, один из ухажеров Тони, и ее соседка Лариса. Потом Андрей ушел, а Тони привела на его место какого-то ужасного типа. Что ни слово, то мат. Лариса попросила проводить ее домой. Мы ушли.
— Ночь вы провели у Ларисы?
— Нет. Выпил пару рюмок и ушел.
— Консьержка не видела, как вы уходили.
— А ее не было на месте. Я вернулся утром, и опять она меня не видела, спала со спицами в руках. Я забыл у Ларисы барсетку и вспомнил о ней, когда приехал домой. Возвращаться не стал, заехал на следующее утро. Лариса уже не спала, собиралась в бассейн, и я ее подбросил.
— Кого-то встретили в подъезде? — спросил Вербицкий.
— В подъезде? Ах да. Тот матерщинник выходил из квартиры Тони. Вид у него был какой-то напуганный. Я решил, что Тони к утру протрезвела и вытолкала его, увидев, кого привела в свою постель.
— Вы не знаете, что случилось с Антониной Прудниковой?
— Мы с ней должны созвониться сегодня днем. А что вы имеете в виду?
— Как вы объясняете то, что Яна решилась украсть материны деньги? — не ответив на его вопрос, продолжал расспрашивать Вербицкий.
— У них сложные отношения, я не лез в их дела. У Тони осталась моя расписка, деньги она потребует с меня, а не с дочери. Теперь мне нечем с ней расплатиться. Не проснись я ночью, в жизни не догадался бы, кто мог выкрасть у меня ключ.
— У вас на доме стоят камеры видеонаблюдения, — заметил майор.
— Я никогда об этом не задумывался. И что они показали?
— Мы еще не получали сведений от экспертов. Увидимся позже.
Сыщики вышли из палаты, возле которой дежурил оперативник.