Там, где проходит лисий след
Шрифт:
– Кто посмел явиться пред частью врат?
Голоса, что издавали глаза были тонкими. Их писк вынуждал прикрывать глаза.
– Хранитель этих земель явился, дабы встретиться с Владыкой.
– Владыка не желает видеть предателя.
Вскинув бровь, Акуто скрестил руки на груди, быстро постукивая пальцами по ткани. Он не любил, когда низшие демоны так его называли, стараясь напомнить тягостное прошлое. Однако, намереваясь пройти в пустотные владения, демон настойчиво создавал в центре ладони пламя, желая воздействовать на Они через силу.
– Умерь свой пыл, старый лис. Мы закроем врата и не пропустим тебя.
– Тогда потеряете доступ к Камакуре.
Писк заменился на громкий шепот, а рябь увеличивалась в объемах, словно кто—то пытался прорваться в средний мир
С громким воем демон разорвал завесу, вынуждая ту стать гораздо больше, заполняя собой всю поляну и небольшую часть леса. Акуто с трудом успел отпрыгнуть вбок, дабы не быть поглощенным тьмой, смрад которой выливался жидкостью из Йоми. Мощные лапы с грохотом ступили на Ашихару. Из широкой пасти стекала вязкая слюна, а острые когти пронзали землю, когда демон, упираясь лапами, пытался вытащить тело наружу. Шепот глаз пропал. Хранители боле не двигались и были закрыты, словно тот, кто только что явил свой лик – впитал их небольшую силу, не желая встретить сопротивление. Вздох облегчения разнесся по всей горе. Высокие ветви деревьев прогнулись от такого потока, земля очернилась, пропитываясь миазмами, а Акуто, взобравшись на дерево, скрылся под плотной листвой и огненным облаком, способным сокрыть его присутствие. Демон принюхивался. Яркие солнечные лучи едва коснулись его тела, как существо взревело, прижимая свою длинную шею к земле. Демон принял смертный облик, когда небесное светило полностью озарило собой средний мир. Боясь такого света, Рокурокуби возжелал спасения и, выбрав женский лик, ухмыльнулся. Лицо исказилось, демонстрируя длинные клыки. Острые ногти почти раздирали тонкую плоть, но демон, поправив длинные старые одежды, направился прямиком в сторону Камакуры, заставляя Акуто тяжело выдохнуть.
Приоткрыв окна в покоях, Итами подвязала длинные подолы верхних халатов, что всегда мешали ей справляться с утренними делами. Постепенно очищая храм, смертная не понимала, как такой могущественный лис не мог совладать со старой древесиной. Аккурат дотрагиваясь до трещин, Итами проводила по ним подушечками пальцев, словно желая залечить каждую рану, считая все храмы живым организмом. Монахи учили, что всяк живой должен защищать и оберегать природу, и тога она ответит взаимностью: одарит хорошим урожаем, поможет справиться с засухой или же взрастить полезные травы, не потратив на это множество лет и сил. Тогда, Итами молила Великую Инари о плодородии, дабы не посещать торговую площадь столь часто. Теперь она не понимала, к кому должна обращаться. Подле неё находились белые лисы, что всегда шли бок о бок с Владычицей полей, но, сбившись с пути, один из них решил найти собственный путь. Итами не могла понять, отчего услышала чужое пение и разглядела лисий след в тот день, ведь дождь всегда оберегал демонов от любопытных глаз смертных.
Открыв главные двери, Итами вдохнула приятную свежесть. Ночью шел проливной дождь, а капли всё ещё мерно спадали с крыши, попадая на волосы смертной. Она любила такую природу. Готова были бросить все дела и просто сесть, вдыхая дикие ароматы трав, что усиливались из—за влаги. Захватив деревянное ведро, Итами направилась к тэмидзуе и, с легкостью окунув руки в ледяную воду, простонала. Освященные воды обволакивали, очищали неприкаянную душу, сбившуюся с пути. Еле—еле дотронувшись до водной глади старой парчой, Итами удобно перехватила рукоять ведра и, дойдя до половиц, поставила его на земь. Встав на колени, смертная огляделась, не замечая Кицунэ. Прикрыв глаза и сжав все пальцы, кроме указательного и среднего, Итами начала шептать выученные сутры:
– Даруй омовение, даруй очищение. Я есть проводник между
Кончики её пальцев на миг засветились, пока не были смочены холодными водами тэмидзуи. Учитель ей говорил, что так можно прогнать злую ауру с любого жилища. Полностью смочив парчу, Итами принялась вытирать лестницу, что являлась первой подступью к небольшому, но удивительному храму. Смертная постепенно смирилась с тем, что не смела покидать это место, приняла игру демона и отвечала тем же, желая показать свою непокорность. Не смея склоняться пред демонами, Итами кусала губы до крови всякий раз, когда вынужденно встречала Акуто. Лис всегда менялся, когда их взгляд встречался. Злость и ярость одолевали его душу, было видно, как вместо ногтей появлялись острые когти. Итами думала, что лис желал вонзить их в её шею, дабы проверить действенность красной нити. Но всякий раз, когда кто—то из них поранился – страдал другой. Смертная любила попадать в неприятности, Акуто ненавидел этого неуклюжего человека.
Шепча что—то под нос, Итами не сразу заметила, как за спиной появился старший лис. Куро, удобно сев на землю, оперся рукой о колени, внимательно следя за каждым движением смертной. Он часто следил за ними, когда был в Камакуре и не только. Постепенно меняя быт, изучая новое, средний мир возносился до небывалых высот, становясь на шаг ближе к беспечной жизни. Так, например, смертные могли не обращаться к древней медицине, отдавая свои хрупкие тела тем, кто старательно учился лечить не травами, а технологиями. Единственное, что осталось неизменным – острые скальпели в умелых руках. Старший лис с интересом смотрел, как кожа податливо расходилась под острием, кровь медленно стекала, а тонкие пальцы могли спокойно выудить сердце. Его любили поедать некоторые Кицунэ, принимая облик смертных. Из—за этого Аманава вынужденно вмешивалась в дела многих провинций, Акуто пересекал грани и уничтожал беспечных демонов, в глазах которых лишь жажда крови и мести.
– Господин Куро, скажите.
Лис дернулся. Не понимая, как она ощутила его. Он нахмурился, но кивнул.
– Слушаю, Итами.
– Я знаю много легенд о вас, слышала, что где—то поедали сердца.
Куро напрягся сильнее. Он не знал, как смертная могла услышать мысли его. Постукивая по подбородку, демон пытался отогнать странные мысли.
– Многие Кицунэ женщины возжелали такой трапезы.
– Но почему?
Повернувшись и сев на чистые ступени, Итами обняла ноги, с интересом рассматривая озадаченного лиса. Его смертный облик был достаточно красив, возможно, именно это завлекало смертных, позволяя отдать всё, что только имели.
– Часть природы. Или желание отличиться, привлечь внимание. Мир демонов достаточно жесток и несправедлив, Итами.
– Тогда мир смертных – это мир демонов. Ашихара беспощадна к своим жителям. Не удивительно, что Йоми с радостью проникает и пожирает каждого.
– Откуда ты знаешь, как называются наши миры?
Лис оказался подле смертной за считанные мгновения. Итами дернулась, когда ощутила давление на подбородке. Вынуждая поднять взгляд, лис не до конца верил в происходящее. Но должен был догадаться ещё раньше. Тогда, когда старейшины Ашихары явились перед Майор Ками, заявляя о том, что пропал мастер, которого готовили с рождения. Зрачки Куро изменились и стали лисьими, Итами не вздрогнула, часто видя такие изменения в Акуто, словно привыкнув к резкому изменению настроения. За спиной демона появились красные огоньки. Маленькие Они завлечено стремились к источнику тепла, окружая его со всех сторон, обжигая лапы или пустоты.
– Откуда ты родом, Итами?
– Храм Исияма.
Тихо простонав и отпустив смертную, лис сел подле неё. Казалось слишком странным не подозревать обратное, но столкнуться лицом с тем, кто обязан оберегать Ашихару от таких, как он – пугало. В висках пульсировало, а пальцы нервно сжимались на пояса, который был крепко сжать. Куро не мог навредить смертной, ибо тогда пострадает его брат. Всё вышло как нельзя хуже.
– Теперь понятно, почему ты услышала лисий зов. Ты мастер Оммёдо, Итами?