Там, где рождаются молнии(Очерки)
Шрифт:
У Богдана Трачука дружба с морзянкой старая. По душе ему и одноименная песня. «Поет морзянка за стеной веселым дискантом…» На Севере Богдану бывать не приходилось. Родом он из Ивано-Франковской области. Там живут его отец с матерью, сестренка. Но романтика Севера с его суровым климатом, с его смелыми и мужественными людьми всегда влекла к себе парня. Мечта о дальних зимовках, о полярных станциях сыграла большую роль в том, что он уже парнишкой стал изучать радиодело, закалять себя физически.
Природа не одарила его богатырской силой. Он занялся спортом. Второй разряд по футболу и по ручному мячу — этого ему показалось мало. Где испытать свое мужество, до конца поверить
Приближался срок призыва в армию, и юноша решил приобрести специальность, которая ему будет необходима, и поступил в радиоклуб.
С радиоклубом Богдану повезло. Его преподавателем оказался человек, бесконечно влюбленный в свою профессию — Игорь Гинчицкий. Еще недавно он служил в войсках ПВО, был сержантом, специалистом 1-го класса. О своей службе молодой преподаватель рассказывал так, что у слушателей глаза разгорались от восторга. Каждому хотелось быть похожим на этого толкового парня и пройти по той военной тропе, которой прошел он. Богдан решил проситься в войска ПВО. Мечта сбылась. В подразделении некоторые воины впервые увидели телеграфный ключ. Рядовому Богдану Трачуку уже многое было известно. Но не такой он человек, чтобы кичиться своими знаниями. Вместе со всеми учился старательно. Понимал: для несения боевого дежурства багажа, полученного в радиоклубе, очень мало. Была тут и своя специфика. Например, требовалось, чтобы радист забыл свой почерк.
Понемногу стало известно молодому солдату и другое, вытекающее из жестких законов солдатской службы. Времени и сил на усвоение новых правил Богдан не жалел. Много помогал товарищам. Тренировал воинов.
Высокая требовательность к себе и товарищам рядового Трачука были замечены командиром. Именно поэтому на первом же боевом дежурстве воину доверили ответственный пост. С заданием комсомолец справился успешно. Итог дежурства — первая благодарность. А первое всегда памятно. Затем были первое присвоение командирского звания и первая встреча с подчиненными.
ЗАБОТЫ ЛЕЙТЕНАНТА ДМИТРИЕВА
Когда-то очень давно здесь шумела река. А сейчас ее гортанный говор едва слышался из долины, оттуда, где, прикрывая быструю воду от жаркого летнего солнца, опустили свои ветви плакучие ивы, а от знойных ветров закрыл ее плотной стеной камыш.
Здесь проселочная дорога, бывшее устье, похожее на тоннель, дно которого щедро усеяно отполированными камнями-голышами.
— Нет родников, и река высохла, — будто рассуждая с самим собой, замечает шагающий рядом со мной лейтенант Дмитриев.
Высокий, широкоплечий, с бронзовым от загара приветливым лицом, он напоминает крестьянского парня, который, хорошо поработав на сенокосе, вдруг ударился в философию.
Я молчу. Жду, о чем он будет говорить дальше.
— Родник небольшой, а сила в нем великая, — продолжает рассуждать вслух мой спутник, на ходу покусывая травинку. — Недаром, большие реки с них начинаются. И вода в этих реках чистая, родниковая.
Дорога, даже короткая, сближает людей. И пока мы идем к городку локаторщиков, я узнаю многое из биографии лейтенанта. Бывший шахтер. Окончил горный техникум, работал мастером, потом служил срочную в Московском округе ПВО. После — Высшее военно-политическое училище и вот уже больше года — заместитель командира радиолокационной роты по политической части.
— У меня еще четыре брата есть. Трое тоже горный техникум окончили, один еще учится в нем. Словом, шахтерская семья, — рассказывает
— А что побудило вас стать политработником? — интересуюсь я, конечно, понимая, что этот вопрос ему уже задавали не однажды.
— Не так просто ответить… Прежняя профессия мне нравилась. Но именно работа в шахтерском коллективе помогла определить выбор. И никакого парадокса в этом нет. Когда находишься под землей, как-то острее воспринимаешь все то, что происходит наверху. И еще глубже задумываешься над своим призванием в жизни. Задумывался и я, но ответа вначале не находил. А тут призыв в армию и встреча с человеком, на которого мне захотелось стать похожим во всем. Он, офицер, любил свою профессию самозабвенно и отдавал ей всего себя, находил в ней вдохновение. Это был политработник майор Шер. И сам собой решился вопрос, который не раз задавал себе, находясь в шахте. Опыт, полученный мной в рабочем коллективе, в клубе ДОСААФ, срочная служба — все это позволило реально взвесить, насколько точен мой выбор. Если, скажем, раньше я знал о комиссарах и политруках только по книгам и кинофильмам, что всегда вызывало у меня уважение к этой профессии, то теперь, мысленно сопоставив ранние мысли с увиденным в жизни политработником, его делами, заботами, — я еще больше проникся любовью к этой профессии.
— А сейчас, когда вы уже немного ощутили вкус своей работы, не изменились ли эти убеждения?
— Окрепли! — сказал лейтенант твердо. — Конечно, не все еще пока у меня получается.
…В летнем кинотеатре, оборудованном руками самих воинов, показывали фильм. Из-за деревьев, обступивших скамейки, доносился голос женщины, задумчиво и трогательно поющей с экрана о любви, о красоте жизни.
И вдруг — сирена! Сразу же все растворилось в призывном напеве. Еще на экране мелькали лица персонажей кинокартины, а воины уже спешили туда, где на фоне неба вырисовывались ажурные переплетения антенн.
Раскручивался ротор сирены, и откликалось эхо в горных распадках, будоража окрестную тишину. И останавливался вдали прохожий, быть может, в прошлом сам солдат, вслушиваясь в этот звук и думая, вероятно, о том, что где-то рядом находится незримый бастион, воины которого всегда начеку.
На позиции локаторщиков уже шла боевая работа. Одним из первых занял свое рабочее место рядовой Мамедали Иманкулиев, высокий, широкоплечий, до службы в армии работавший водителем автобуса в Баку. Солдат отвечает за то, чтобы напряжение было своевременно подано на радиолокатор и бесперебойно поступало туда в процессе всей боевой работы. Словом, должность у Мамедали — ответственная. Не раз ему об этом напоминал лейтенант Дмитриев. Да и прапорщик коммунист Микаил Микаилов говорил ему об этом не единожды. И не только говорил об ответственности за несение боевого дежурства, но и учил его, как надо обслуживать агрегат питания. Одного не знал воин — того, что шефство над ним — Иманкулиевым, взять посоветовал Микаилу политработник.
— Есть цель! — заметив крохотный всплеск на экране, докладывает младший сержант Ильин. И тут же сообщает координаты «противника».
Шла низколетящая цель. Старательно лавируя среди гор, она пыталась незаметно пройти к охраняемому объекту. Внезапно из-за нижней кромки экрана вышла еще одна. За ней — третья, четвертая… Эти — уже на большой высоте. Тут, как говорится, дел всем специалистам хватит. Ильин действовал так, как и подобает первоклассному оператору. Не спуская глаз с низколетящей, бесперебойно считывал информацию и о ней, и об остальных целях. Даже тогда, когда «противник» начал маневр, а затем применил помехи, работал воин в прежнем ритме — четко, уверенно.