Там, где сердце
Шрифт:
— Есть раненые? — спрашиваю я, когда они выбираются.
Все они качают головами.
— Нет, — говорит одна из женщин. — Все целы. Напуганы, но целы.
Они оглядываются по сторонам и застывают, ошеломленные увиденным.
— Боже, поглядите на это, — говорит одна из медсестер, качая головой, и ее голос срывается. — Все просто… уничтожено.
— И так по всему городу, — говорит Лок. — Вам повезло, что здание устояло. Многие разрушены.
— Боже… воронка появилась просто из ниоткуда, — говорит все та же женщина.
Другая, в деловом костюме под медицинским халатом — судя по всему, врач или фельдшер — выпрямляется и прочищает горло.
— Нам пора выбираться и начинать оказывать помощь.
— Я для этого и пришла, — говорю я. — Я медсестра полевого госпиталя. Мне нужны медикаменты: бинты, шприцы, иглы, шины и все в этом роде. Нужно где-то обустроиться.
— Тогда будем держаться вместе, — говорит она. — Давайте соберем все, что есть. Мелани, неси все бинты, шины и перевязочные пакеты, которые найдешь. Люси, на тебе обезболивающие. Кажется, морфина у нас нет, поэтому неси, что найдешь. Элли, шовный материал. Давайте-ка выбираться отсюда, леди. Кажется, у нас море дел.
Женщины стряхивают оцепенение и берутся за работу.
— Мне кажется, этого не хватит, — говорю я. — Я работала с «Врачами без границ». Видела кучу природных катастроф. Но эта… кажется, просто ужасной.
— Согласна, — говорит она и протягивает мне руку. — Я — Грета, фельдшер.
Я пожимаю ей руку.
— Найл.
— Я Лок, — он машет рукой снаружи. — Я подгоню грузовик к двери. Мы сможем все погрузить, и потом я помогу вам найти хорошее место.
Не требуется много времени, чтобы вычистить все запасы медпункта. Не густо, явно недостаточно, но хоть что-то для начала. Надеюсь, нам помогут власти или кто-то еще. Лок грузит ящики и коробки в кузов, а потом помогает забраться туда медсестрам. Юта высовывает голову из окна — Лок открыл его, как только ураган кончился. Сейчас, когда буря утихла, быстро накатывает духота.
Мы все в сборе, и Лок ведет грузовик вдоль по улице. Главная дорога превратилась в заваленное чем попало пространство, проехать мы не смогли. Одно из зданий полностью снесено, другое же, совсем рядом с ним, осталось в целости и сохранности. Бензоколонка и аптека на месте, но гаражи, супермаркет и винный магазин повреждены. Частные владения и фермы вдалеке, кажется, пострадали больше всего. Лошади исчезли. Деревья вывернуты с корнем. Машины разбиты, покорежены, смяты. В небо поднимается дым. Запах природного газа наполняет воздух.
Я показываю пальцем в сторону церкви.
— Туда. К церкви, — я смотрю на Лока. — Мне понадобятся палатки. На худой конец, тенты. Самые обычные, просто опоры и ткань сверху. Все, что сможешь достать.
— Сколько и какие по размеру? — спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
— Возможно… три? Смотровая, операционная, палатка для тех, кому уже оказали помощь. Четвертая для припасов — вода, продукты. Давай все сделаем, как положено. Людям просто нужно место, где собраться. В таких ситуациях им просто нужно знать, что кто-то этим занимается. Некое подобие штаба.
Он кивает.
— Понял.
Лок съезжает с тротуара и останавливается посреди двора. Медсестры тут же начинают выгружать вещи из грузовика, и я присоединяюсь к ним, рассортировывая медикаменты и материалы. Лок запрыгивает обратно в грузовик, выезжает и направляется в сторону магазина запчастей. Я сосредотачиваюсь на деле. Скоро начнут прибывать люди.
К горлу подкатывает тошнота. Я не готова к этому. Не хочу это делать. Я буду постоянно искать взглядом Олли, а его здесь нет.
Мне нужно это сделать.
Олли умер.
Я должна это сделать, я знаю свою работу.
Я смогу.
Лок здесь. Лок поможет.
Я подавляю рыдание, потому что слезами тут не поможешь.
Лок все еще в магазине запчастей, когда появляется первый человек. Это пожилая женщина с ужасной ссадиной на лбу и обломком доски в плече. Грета усаживает ее на траву. Я распускаю свой конский хвост и быстро заплетаю волосы в косу. Потом хватаю пару перчаток. Натянув их, беру из коробки столько, сколько могу, и рассовываю их по карманам.
Опускаюсь перед женщиной на колени, обрабатываю рану на лбу и накладываю повязку. Потом изучаю рану на плече. Деревяшка длинная — наверное, сантиметров тридцать. Один из краев надломлен и торчит с противоположной стороны, как острие ножа. Обломок прошел прямо насквозь.
Грета старается успокоить женщину, пока я достаю из раны деревяшку. У нас нет морфина, так что процесс долгий и мучительный. Женщина кричит и выдирает траву, пока я извлекаю обломок из раны. Но это только начало. Мне еще нужно прозондировать рану на предмет обломков.
Я чувствую упавшую на лицо тень, закрывающую палящее солнце, но не отвожу взгляда от раны.
Знаю, это Лок устанавливает тент. Рядом валяются связанные веревками колья. Лок работает быстро и ловко.
Я не могу дышать от напряжения. От желания оглянуться вокруг в поисках Олли. Он должен быть там, заботиться о пациентах.
Но его нет.
Есть только я.
Я чувствую Лока позади себя. Когда заканчиваю и поднимаюсь на ноги, он протягивает мне бутылку с водой.
— Вам наверняка понадобятся столы, — говорит он. — Я разговаривал с пастором этой церкви, они принесут.
— Как там? Плохо?
Он хмурится.
— Очень плохо. Очень. Ребята обещали прийти помочь с тентами. А я поеду искать людей.
— Будь осторожен, — вырывается у меня.
Я все еще злюсь на него, но за этой злостью скрывается потребность в нем, влечение, нежность. И я не могу это отрицать.
Он вытирает пот с лица и кивает мне.
— Все будет нормально. Я привезу людей и буду здесь. Дай знать, если тебе что-то понадобится.
Вскоре подъезжает квадроцикл, таща привязанный сзади лист гофрированной жести. На нем лежит несколько человек, все они ранены. Времени для разговоров не осталось. Побледневший и потрясенный увиденным, Лок помогает водителю переместить раненых на столы, которые к этому времени как раз заканчивает устанавливать пастор. Еще две женщины несут из церкви длинный стол. Они ставят его на ножки и закрепляют. Одного из раненых сразу же помещают туда.