Там, где сердце
Шрифт:
Взгляд Лока возвращается ко мне.
— Здесь небезопасно.
— Везде небезопасно.
— Нам стоит поехать к убежищу, о котором упоминал тот старик, — говорит Лок. — Два километра на север, большой красный…
— У меня есть уши.
Сирена все еще воет, но теперь рев ветра так силен, что заглушает даже ее громкий звук. Снаружи дождь поливает дорожные щиты, огни светофора пляшут и мигают на ветру. Голубой пластиковый надувной бассейн, кувыркаясь, летит вдоль дороги, следом за ним — батут, следом знак «стоп» и куча другого мусора. Мужчины, оставшиеся в магазине, застыли на месте, сжимая в руках стаканчики с кофе, и хмуро смотрят в окна, пытаясь сохранить серьезное выражение на лицах, хотя наверняка им страшно.
А если уж боятся даже они — старые фермеры и пастухи — выросшие в местности, где торнадо частый гость, то… черт. Это реально плохо.
Лок смотрит на меня, потом глядит на улицу за окном, потом снова на меня. Желваки на челюсти ходят ходуном, кулаки сжимаются и разжимаются, плечи напряжены. Мне это знакомо: он борется сам с собой и проигрывает.
— Черт, — рычит он. — Идем.
Он хватает меня за руку и тащит за собой прочь из здания к своему грузовику. Обогнув его спереди, открывает пассажирскую дверь и буквально впихивает меня внутрь.
— Лок, я не…
— Ты едешь со мной. Точка.
Его голос резок и полон раздражения. Он тянется через меня и застегивает ремень безопасности, а потом хлопает дверью так сильно, что она ударяет мне по колену.
Юта высовывается с заднего сиденья и пытается лизнуть меня. Лок добегает до моего грузовика, забирает мою сумку и ключи, а потом запрыгивает на водительское сиденье — мокрый и прекрасный… и злой. Что я ему сделала? Это мне нужно злиться.
Он рывком поворачивает ключ в замке зажигания, задним ходом сдает на дорогу по широкой дуге, и вот уже мы едем вперед, пробуксовывая на мокром асфальте, когда Лок дает газу. Выезжаем на главную дорогу и поворачиваем направо. Мотор ревет, мы мчимся вперед, турбодизель рычит, высвобождая свою силу. Я слышу ветер — он по-настоящему дикий, сильный, ужасающий. Я трясусь на своем сиденье и не свожу глаз с горизонта.
Облака низкие, тяжелые, почти черные. Закручиваются ветром в огромные спирали. Я чувствую, как тряхнуло порывом ветра грузовик, и смотрю на Лока. Сжав руки на руле так, что побелели костяшки пальцев, наклонившись вперед и играя желваками на челюсти, он сканирует взглядом горизонт в поисках торнадо — так же, как и я.
— Твою мать. Господи, — в его голосе звучит ужас, он почти шепчет. — Гребаный ад, эта штука… огромная.
Он указывает пальцем чуть левее.
Я слежу за его рукой, и дыхание вырывается из меня испуганным «ух!».
Мы едем на север. Справа от нас, на востоке, солнце еще видно за грядой облаков, тонкий оранжевый луч еще играет на их границе. Слева же — настоящий ад. Освещенная солнцем стена облаков кажется неприступной крепостью, а за ней бушует огромная злая жестокая чернота с неистовым водоворотом ветра, дождя и града.
Воронка?
Огромная воздушная масса, где-то в километр шириной и сотни метров высотой. Я даже на расстоянии вижу, как она вращается. Мы едем параллельно торнадо, по тому же пути, что и воронка… и она нас догоняет. А потом смерч поворачивает на восток, прямо к нам.
Звук? Я читала разные описания: приближающийся поезд, двигатель самолета, и еще куча разных сравнений.
Но это не описать словами.
Смерч в пятистах метрах от нас, но даже при закрытых окнах его рев… оглушающий. Как будто бы сами небеса заговорили вдруг гремящим сверхчеловеческим голосом. Это крик, рев, вой — такой громкий, что любой разговор становится невозможным. Уши заложило от этого запредельного шума.
Сердце колотится в груди, а я, как зачарованная, все смотрю и не могу отвести глаз.
Град стучит по крыше грузовика, выбивая оглушительную дробь. Кусок льда размером с мячик для гольфа попадает в лобовое стекло, и на нем тут же образуется трещина. Струи дождя бьют в нас почти горизонтально.
Лок давит на газ, выжимая из грузовика, наверное, километров сто сорок в час, пытаясь убежать от торнадо. Но я читала, это самое худшее, что можно было бы сделать.
Он опускает свое окно, и в ушах у меня звенит от ужасной какофонии звуков. Как будто бы стою в паре шагов от ревущего мотора «Боинга-787» без берушей. Я закрываю уши руками, пытаясь дышать ровно, стараясь не закричать.
Юта сползает с сиденья на пол, завывая во все горло — хвост поджат, в глазах страх. Я знаю, что она чувствует.
Мы оказываемся на пути смерча. Он вдруг резко разворачивается на девяносто градусов и летит нам навстречу, как какой-нибудь огромный танк. Он прямо за моим окном, отрезает нас от остального мира. Черный, как ночь, карающий перст какого-то мстительного бога. Я вижу обломки чего-то, подхваченные несущимся навстречу вихрем — не просто камни и щепки, а целые куски конструкций: крыши домов, двери машин, ворота амбаров. Я смотрю, как ураган вырывает с корнем огромный столетний дуб, поднимает его в воздух, и большое дерево теряется где-то наверху, поглощенное этим циклоническим демоном.
Край воронки скользит по земле и задевает дом. Я вижу, как он срывает крышу, подбрасывает ее в небо, и она исчезает.
Я кричу, пытаясь сдержать себя, но уже не в силах справиться с ужасом.
Страх сжимает горло, требуя выхода.
Мимо нас пролетает машина — как ракета. Она крутится. Переворачивается. Выделывает мертвые петли.
Успеваю заметить в ней лицо человека, и машина улетает прочь.
Педаль газа Лок давно вдавил в пол. Я чувствую, как отчаянно наш грузовик пытается прорваться сквозь ураган — меня вжимает в сиденье, когда он увеличивает скорость. А потом нас отбрасывает вбок, когда Лок резко поворачивает, пытаясь уйти от столкновения. Это корова, поднятая вверх от земли, а потом сброшенная с небес и превратившаяся в лужу крови и куски фарша прямо посреди дороги. Я кричу, когда нас начинает мотать, поднимать на задние колеса. Ветер пытается подхватить нас, оторвать от земли, перевернуть. Каким-то образом Локу удается вывернуть руль, и машина снова встает на все четыре колеса. Он снова давит на газ, и мы несемся вперед. Вокруг нас ветер поднимает и кружит деревья, части домов, заборы и животных. Я не слышу ничего, кроме рева урагана. Часть дома — кажется, обломок крыши — врезается в землю в двадцати метрах перед нами, разлетаясь на тысячи щепок. Ветер, дующий со скоростью триста километров в час, как заправский бейсболист, начинает швырять в нас все подряд. Длинное бревно летит прямо на нашу машину. Нельзя свернуть, нельзя избежать столкновения. Лок жмет на тормоз, нас швыряет к приборной панели, мы прикрываем руками головы и лица, и бревно пробивает лобовое стекло прямо между нами.
Я не могу дышать, не могу плакать, не могу кричать. Я просто в шоке. Пригнись я на секунду позже, это бревно могло размозжить мне голову. Лок снова жмет на газ, и мы едем вперед, лавируя между обломками.
Воронка несется нам наперерез. Она движется быстрее, чем можно себе представить. Обломки летят во все стороны — амбары, фермерский домик, целые тысячи гектар посевов, выдранных из земли за пару минут.
Смерч снова поворачивает, и Лок крутит руль, заставляя грузовик съехать с шоссе на обочину и дальше — в поля. Ремень впивается в грудь, почти ломая мне ребра, и мы летим, мчимся, несемся по полю. Ветер пытается оторвать нас от земли, комья грязи со стуком отлетают в крышу.