Там, где упал
Шрифт:
– Ключ от замка у кого?
– Какого еще замка? – не сразу врубился Витька.
– Большого навесного замка, которым закрыли шахту! – пояснил я, как можно вежливей.
– Зачем он тебе?
– Я ж говорю: "Палтус" лечить! ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ, МОЖЕТ БЫТЬ, МЫ УЖЕ ПО РЫБЕ ИДЕМ?
Аргумент не подействовал:
– А мне почему-то кажется, – с нажимом сказал Брянский, – что ты собираешься голову свою подлечить! И опять, как обычно, нажраться! Хватит! Пора отходить!
– Ты меня в море вывез? – спросил я с таким же нажимом.
– Вывез! – подтвердил Витька.
– Ну,
– Литров, наверное, триста-четыреста, – навскидку прикинул Брянский.
– Шестьсот пятьдесят! – уточнил я, добавив чуть-чуть от себя. – И сколько ж туда спирта залили?
– Слушай… я все понимаю… – заюлил капитан, – но знаешь… как-то спокойнее!
– Ладно!!! – я бросил последний козырь. – Давай провожатого!
…Провожатым назначили боцмана Березовского. Ключ от шахты был, как раз, у него. "Дракон" смотрел на меня с подозрением, и все время крутил носом, – чего-то поднюхивал. На правах хозяина территории, я тут же его привлек в качестве "тыбика". – "Ты бы убрал тот железный ящик". "Ты бы здесь поддержал". "Ты бы это подал". Боцман охотно слушался. Был он родом из военных матросов, и еще не забыл понятия "дисциплина".
Девяносто процентов всех неисправностей находится визуально. Если конечно, знать, где искать. Я выдвинул блок усилителя мощности, – и вот вам пожалуйста! В глаза мне смотрели два мощных сопротивления реостатного типа. Эмаль на них почернела и вздулась, а местами, – отвалилась совсем. Я выкусил пассатижами оплавленный провод, осторожно ослабил крепления и сунул "вещдок" Березовскому:
– Задача ясна?
Он смотрел на меня с уважением, как алеут на шамана, но все-таки заартачился:
– Н-е-е, мне сказали здесь!
Пришлось повторить:
– Сейчас ты пойдешь к капитану, и покажешь ему эту хреновину! Пусть попросит электромеханика найти у себя две, точно таких же. Иначе будем без рыбы! Ты ведь в море вышел не на прогулку?
Боцман пулей взлетел по трапу.
– А можно, – спросил он уже с палубы, – я сразу к электромеханику?
– Как, ты еще здесь?!
Он еще не успел дойти до надстройки, а я уже "припадал к источнику".
Ржавчины стало меньше. Наверное, за ночь успела осесть. Но пойло явно теряло градус. Нужную стадию пришлось добирать количеством. Зарядившись как следует, я снова наполнил литровую банку. – На всякий пожарный случай.
Березовский пришел через полчаса, грустный-прегрустный. Я встретил его с сигаретой в зубах, и летом в душе.
– Нет у него такого, – молвил боцман трагическим шепотом.
– Это надо ж какая беда! Придется поставить свои…
Все что нужно, я достал из ящика с ЗИПом. Паяльник был наготове. В общем, процесс "лечения" длился минуты три.
Потом мы с "драконом" приступили к эвакуации. Все расставили по местам, закрепили по штормовому. На обратном пути он нес деревянный ящик с "прибором для поиска неисправностей".
– Осторожнее, черт! Не кантуй! – покрикивал я. – Стекло не разбей!
…Результат превзошел ожидания. Перо прожигало бумагу насквозь, а сигнальная лампочка загоралась в полный накал.
– Ты что, на собрание не идешь? – лениво спросил вахтенный штурман. – Я два раза уже объявлял!
– Какое еще собрание?! – хотел возмутиться я. – Мне приемник нужно настраивать!
В голове была куча доводов, один объективней другого, но Брянский пришел, и опять все испортил:
– Морконя! Особое приглашение?!
В тесном салоне молча скучал экипаж. Люди сидели плотно, как патроны в обойме. Каждый размышлял о чем-то своем. Только "дед" выделялся на общем фоне. Он принес из своей каюты широкое, мягкое кресло, и устроился в нем довольно вальяжно.
Ох и любит наш старший механик жить со всеми удобствами! Вот так же, наверное, и вчера, на подхвате у Селиверстовича. – Снял, падлюка, "пенки" с чужого спирта, – и "до сэбэ"! – Ну как же! Он заработал! – И, главное, нет, чтоб с хозяином поделиться! Ползай теперь по шахте, давись ржавчиной! Лелея в душе законное чувство обиды, я встал у порога.
Витька прошел вперед, занял место за единственно свободным столом. Не спеша, разложил по листкам конспект своей "тронной речи", и, как подобает начальству, откашлялся.
– Присутствуют все, кроме вахты. Всего – двадцать семь человек. Предлагаю голосовать. Кто за то, чтоб открыть собрание?
Все были, конечно же, "за".
– Нужно избрать рабочий президиум, – суконным тоном продолжил Витька. – Ваши предложения по составу? Называйте кандидатуры!
Я тут же заполнил паузу:
– Президиум из двух человек. Предлагаю Рожкова и Березовского!
Все почему-то заржали.
– Будут другие кандидатуры? – ухмыляясь, спросил Витька.
Других кандидатур не было.
– Предлагаю голосовать!
Все руки взметнулись вверх.
"Дед" был, естественно, "против", но воля народа – закон! Леха занял почетное место в президиуме, а я – его кресло.
Потихоньку смешки поутихли. Запахло казенной рутиной. Из пассива избирался актив.
Киномеханик, библиотекарь, – эти "должности" хуже взыскания. – "Видик" в море работает круглосуточно. Даже во время обеда на экране "крутая порнушка". Фильмы крутят кому не лень. Кассеты рвутся, а то и совсем исчезают. Книги тоже пока в цене. Их берут, "дают почитать"… И куда потом все девается? – Этого не вспомнит никто.
В остатке – всегда головная боль. Вместо чистого отдыха на берегу, обладатели этих "званий" пропадают в обменном фонде, пишут пространные "объяснительные". А потом платят за все в пятикратном размере из своего, заметьте, кармана. – Деньги что? – Тьфу! Времени жалко!
Прения были жаркими. Самоотводы не принимались. В процессе таких вот "выборов" очень легко сводить старые счеты, и наживать себе новых врагов.
Еще хуже обстояли дела с должностью предсудкома. Профсоюзный бос, по версии из ЦК, должен быть обязательно коммунистом. А партийцев у нас в экипаже, так получилось, не было. Был, вернее, один, но его увезли еще с рейда, с белой горячкой. – Одел мужичок костюм… И при галстуке, с дипломатом, шагнул через борт. Хорошо, успели поймать: