Там, где в дымке холмы

Исигуро Кадзуо

– Это потому, что та женщина может снова прийти. Вот почему мама вас и попросила.

– Вовсе нет.

– Мама эту женщину видела. Видела ее прошлой ночью.

Я перестала шить и посмотрела на Марико. Она, отвернувшись от окна, смотрела на меня до странности пустым взглядом.

– И где твоя мама видела эту – эту особу?

– Вон там. Она видела ее вон там. Поэтому вас и попросила.

Марико отошла от окна и вернулась к котятам. Появилась кошка, и котята принялись ласкаться к матери. Марико легла на пол рядом и что-то им зашептала. В ее шепоте улавливалось какое-то беспокойство.

– Твоя мама скоро придет домой, – сказала я. – Интересно, что она сможет сделать.

Марико не переставала шептать.

– Она подробно рассказывала мне о Фрэнке-сан. Кажется, он очень хороший человек.

Шепот прекратился. Мы обменялись взглядами.

– Он плохой человек, – сказала Марико.

– Так нехорошо говорить, Марико-сан. Твоя мама все мне о нем рассказала – и, похоже, человек он очень хороший. Я уверена, он к тебе хорошо относится, не так ли?

Марико вскочила и подошла к стене. Паук все еще был там.

– Да, я уверена, что он хороший человек. Он хорошо к тебе относится, правда, Марико-сан?

Марико подалась вперед. Паук на стене медленно зашевелился.

– Марико, оставь его в покое.

– Кошка, которая была у нас в Токио, – она ловила пауков. Мы собирались взять ее с собой.

Теперь я могла разглядеть паука отчетливей. У него были толстые короткие лапки, каждая из которых отбрасывала тень на желтую стену.

– Это была хорошая кошка, – продолжала Марико. – Она собиралась поехать с нами в Нагасаки.

– И вы ее привезли?

– Она пропала. За день до нашего отъезда. Мама обещала ее взять, но она пропала.

– Понимаю.

Марико неожиданно протянула руку и схватила паука за лапку. Остальные лапки, когда она сняла его со стены, яростно задергались вокруг ее руки.

– Марико, отпусти его. Он грязный.

Марико перевернула руку, и паук переполз к ней на ладонь. Она накрыла его другой рукой, так что он оказался в плену.

– Марико, отпусти его.

– Он не ядовитый, – сказала она, подходя ко мне.

– Не ядовитый, но грязный. Посади его обратно в угол.

– Но ведь он не ядовитый.

Марико стояла передо мной, держа паука в руках, сложенных чашкой. Между пальцами виднелась лапка, которая медленно и размеренно двигалась.

– Посади его обратно в угол, Марико.

– А что будет, если я его съем? Он не ядовитый.

– Тебе будет очень плохо. Ну же, Марико, посади его обратно в угол.

Марико поднесла паука вплотную к лицу и приоткрыла губы.

– Не глупи, Марико. Паук очень грязный.

Рот Марико открылся шире, а затем ее руки разжались, и паук шлепнулся у моих колен. Я отшатнулась. Паук проворно ринулся по татами в тень за моей спиной. Я тут же опомнилась, но Марико уже успела выскочить за дверь.

Глава шестая

Сейчас не знаю точно, как долго я искала ее в тот вечер. Очень возможно, что времени прошло много: срок моей беременности был уже немалый, и двигалась я с осторожностью. И, оказавшись на открытом воздухе, у реки, я ощутила вдруг странное спокойствие. Часть берега заросла очень высокой травой. В тот вечер, должно быть, на мне были открытые сандалии: отчетливо помню прикосновения травы к голым ногам. Повсюду звенели и стрекотали насекомые.

Потом я различила какое-то шуршание, словно сквозь траву вслед за мной скользила змея. Я остановилась прислушаться – и поняла, в чем дело: вокруг моей лодыжки обмотался кусок старой веревки и волочился по траве. Я осторожно высвободила ногу и при свете луны рассмотрела обрывок: на ощупь он казался сырым и грязным.

– Привет, Марико, – окликнула я девочку.

Она сидела в траве чуть поодаль, подтянув колени к подбородку. Над ней нависали ветви ивы – их на берегу росло несколько. Я подошла к ней поближе, пока не смогла яснее видеть ее лицо.

– Что там? – спросила она.

– Ничего особенного. Прицепилось к ноге.

– А что это?

– Пустяки, просто обрывок старой веревки. Почему ты здесь?

– Хотите взять котенка?

– Котенка?

– Мама говорит, мы не можем держать котят. Хотите одного?

– Думаю, нет.

– Но их скоро нужно раздать. А иначе, мама говорит, придется их утопить.

– Как жалко!

– Вы могли бы взять Атсу.

– Посмотрим.

– Откуда у вас это?

– Я же сказала, пустяки. Просто зацепилось за ногу. – Я шагнула к ней ближе. – Зачем ты это делаешь, Марико?

– Что я делаю?

– Корчишь рожи.

– Я не корчу рожи. Почему у вас веревка?

– Ты корчила рожи. Очень странные.

– Почему у вас веревка?

Я пригляделась к девочке. На лице у нее проступал страх.

– Так вы не хотите котенка?

– Пожалуй, нет. Что с тобой?

Марико встала. Я подошла вплотную к иве. Невдалеке виднелся домик, его крыша темнела на фоне неба. Из темноты донеслись шаги убегавшей Марико.

* * *

Подойдя к двери домика, я услышала изнутри сердитый голос Сатико. Когда я вошла, обе повернулись ко мне. Сатико стояла посередине комнаты, ее дочь перед ней. При свете фонаря лицо Сатико с тщательно наложенной на него косметикой походило на маску.

– Боюсь, что Марико доставила вам беспокойство, – обратилась она ко мне.

– Ну да, она выбежала наружу…

– Извинись перед Эцуко-сан. – Сатико грубо дернула дочь за руку.