Там, где в дымке холмы
Шрифт:
– Опять сегодня жарко, мадам, – заметил молодой человек, когда я подала ему деньги. – Поедете на фуникулере?
– Собираемся.
– Вид оттуда великолепный. Строим на вершине телевизионную башню. Через год вагончики будут подъезжать прямо к ней, на самую верхушку.
– Просто чудо. Приятно вам провести время.
– Благодарю вас, мадам.
Я пересекла дворик с биноклем в руках. Хотя в то время английского я не понимала, однако сразу угадала в иностранной женщине американку. Она была высокого роста, с рыжими волнистыми волосами, в очках, сужавшихся к краям. Она громко обращалась к Сатико, и я не без удивления отметила легкость, с какой Сатико
– Это игрушечный, – сказала я. – Но кое-что с его помощью ты сможешь увидеть.
Марико развернула обертку и с серьезным видом осмотрела бинокль. Поднесла к глазам и оглядела сначала дворик, а потом направила его на гору.
– Скажи спасибо, Марико, – напомнила ей Сатико.
Марико продолжала смотреть в бинокль. Потом отвела его в сторону и перекинула через голову синтетический ремешок.
– Спасибо, Эцуко-сан, – неохотно проговорила она.
Американка указала на бинокль, сказала что-то по-английски и рассмеялась. Бинокль привлек внимание и толстого мальчика, который до того следил за спускавшимся с горы вагончиком. Не сводя глаз с бинокля, он шагнул к Марико.
– Вы очень добры, Эцуко, – сказала Сатико.
– Не стоит благодарности. Это всего лишь игрушка.
Прибыл вагончик фуникулера, и мы прошли через турникет на деревянный помост. Других пассажиров, кроме нас и двух женщин с толстым мальчиком, не оказалось. Человек в кепочке вышел из своей будки и проводил нас по одному в вагончик. Внутри вагончика, обшитого металлом, было пусто. На все четыре стороны выходили большие окна, а вдоль двух стен располагались скамейки.
Вагончик двинулся не сразу, и толстый мальчик от нетерпения принялся расхаживать взад-вперед. Марико, забравшись с коленками на скамью рядом со мной, смотрела в окно. С нашей стороны виден был дворик, где возле турникета собрались малолетние зеваки. Марико, должно быть, проверяла качество бинокля, то поднося его к глазам, то убирая. Толстый мальчик подошел ближе и тоже взобрался с ногами на скамейку. Какое-то время дети, казалось, не замечали друг друга, но мальчик наконец не выдержал.
– Я тоже хочу посмотреть. – Он протянул руку к биноклю.
Марико окинула его холодным взглядом.
– Акира, так не просят, – заметила его мать. – Попроси девочку как полагается.
Мальчик убрал руку и взглянул на Марико. Та смотрела на него молча. Мальчик отвернулся и пошел к другому окну.
Когда вагончик тронулся с места, дети возле турникета замахали руками. Я инстинктивно схватилась за металлический поручень, расположенный под окном; американка издала нервный смешок. Дворик на глазах стал уменьшаться, горный склон под нами пришел в движение; вагончик легонько раскачивался по мере того, как мы взбирались выше; на миг показалось, что верхушки деревьев заденут оконные стекла, но внезапно внизу открылся широкий простор, и мы повисли в небе. Сатико тихо рассмеялась и указала на что-то за окном. Марико по-прежнему смотрела в бинокль.
Вагончик завершил подъем, и мы по очереди осторожно выбрались наружу, словно не были уверены, что ступим на твердую землю. На верхней станции площадка не была залита бетоном, и с деревянного пола мы ступили на поросшую травой лужайку. Кроме сопровождавшего нас служащего в униформе, никого поблизости видно не было. В дальнем конце лужайки, почти что между сосен, стояло несколько деревянных столиков для пикника. Ближнюю часть лужайки, где мы высадились, отделяло от края уступа металлическое ограждение. Немного сориентировавшись, мы подошли к нему и заглянули вниз, на круто спускавшийся горный склон. Почти сразу же к нам присоединились обе женщины с мальчиком.
– Прямо дух захватывает, правда? – обратилась ко мне японка. – Я вот показываю своей подруге все интересные места. Она первый раз в Японии.
– Ясно. Надеюсь, ей здесь нравится.
– Я тоже надеюсь. К сожалению, английский я знаю неважно. Ваша подруга говорит гораздо лучше меня.
– Да, она говорит очень хорошо.
Мы обе взглянули на Сатико. Они с американкой снова обменивались впечатлениями по-английски.
– Как хорошо быть образованной, – вздохнула японка. – Надеюсь, день у вас сегодня удачный.
Мы раскланялись, и женщина знаками дала понять своей американской гостье, что пора идти.
– Пожалуйста, дай мне взглянуть, – сердито буркнул мальчик Марико и снова протянул руку. Марико ответила ему тем же холодным взглядом, что и в вагончике.
– Я хочу поглядеть, – свирепо повторил мальчик.
– Акира, вспомни, как полагается попросить девочку.
– Пожалуйста! Я хочу поглядеть.
Марико не сразу отвела взгляд, а потом сняла с шеи синтетический ремешок и протянула бинокль мальчику. Тот приложил его к глазам и всмотрелся в пейзаж за ограждением.
– Бинокль никуда не годится, – заявил он, повернувшись к матери. – Мой гораздо лучше. Мама, взгляни, даже вон те деревья нельзя толком рассмотреть. Взгляни.
Он протянул бинокль матери. Марико хотела его взять, но мальчик отдернул руку и снова предложил бинокль матери.
– Мама, взгляни. Даже вон те деревья, поблизости, нельзя рассмотреть.
– Акира, верни девочке бинокль.
– Мой гораздо лучше.
– Послушай, Акира, так нехорошо говорить. Не все же такие счастливчики, как ты.
Марико потянулась за биноклем, и на этот раз мальчик выпустил его из рук.
– Скажи девочке спасибо, – велела мать.
Толстый мальчик, не проронив ни слова, шагнул в сторону. Его мать неловко рассмеялась.
– Спасибо тебе большое, – обратилась она к Марико. – Ты очень добрая. – Потом она поочередно улыбнулась Сатико и мне. – Великолепный вид, не правда ли? Надеюсь, вы хорошо провели день.
Тропинка, устланная сосновыми иглами, вела вверх по склону горы зигзагом. Мы шли по ней не спеша, часто останавливаясь передохнуть. Марико молчала и, к моему удивлению, вела себя довольно прилично. Однако почему-то не пожелала идти с нами вровень. Она то отставала, заставляя нас обеспокоенно оглядываться, то спустя минуту забегала вперед и шла первой.
С американкой мы снова встретились часа два спустя после того, как сошли с фуникулера. Она и ее спутница спускались по тропинке вниз и, завидев нас, радостно нас приветствовали. Мальчик, шедший позади, нас словно и не заметил. Проходя мимо, американка что-то сказала Сатико по-английски, и в ответ на реплику Сатико громко рассмеялась. Ей, видимо, хотелось остановиться и поговорить, но японка с сыном шага не замедлили, поэтому американка помахала рукой и двинулась дальше. Когда я выразила Сатико восхищение тем, как она владеет английским, она рассмеялась и ничего не ответила. Встреча с американкой, я заметила, странно на нее подействовала. Она притихла и шла рядом со мной, погруженная в свои мысли. Тут Марико снова вырвалась вперед, и Сатико обратилась ко мне со словами: