Там и Здесь. Хранители рубежей
Шрифт:
Я в подробностях рассказала Михе все, что запомнила. Сказала, что клыкастого зовут Фабиан, во всяком случае, так к нему обращался всадник. Оборотень слушал, покряхтывал, порыкивал, потом сказал:
– Доложу Спрутовской. Что-то они там мутят нелюдское совсем. Какие-то артефакты собирают. Я агент силовой больше, по магии это к Соловью. А Алекс у нас руками водит, в смысле руководит, ну и зелья там всякие, боевая магия. Но тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться - небуланцы что-то готовят. Так что нам даже на руку, что у тебя вот эти
Я насторожилась.
– Все может быть настолько серьёзно?
– Не знаю, - ответил медведь.
– Но пойдем ещё лерку на тебя наденем. И данные Спрутовской отдадим. Моё звериное нутро не на месте. А оно никогда не врёт._____________________________________Как вы думаете, может ли действительно в нашей Вселенной быть такое, чтобы существовали параллельные реальности? И где-нибудь на самом деле существует какой-нибудь Небулан или что-то вроде него? :-)
Глава 14
Я думала, что добираться к буферному рынку мы будем каким-нибудь магическим способом - полетим на плаще или переместимся через какой-нибудь портал. Но к моему разочарованию, Миха посадил меня в самую обычную машину, в которых я разбираюсь примерно как в футболе, то есть никак. И мы помчались по залитым солнцем улицам Москвы.
Помимо и так навалившегося на меня многообразия, теперь меня подстегивало ещё и любопытство. Если к лерке, которую перед выходом на меня нацеплял Миха, я уже привыкла, то Буферный рынок пока загадка.
– А далеко до этого моря?
– спросила я ёрзая на пассажирском сидении от нетерпения.
– Скорее не далеко, а глубоко, - хмыкнул медведь.
– А у него есть название?
– Конечно.
– А какое?
– Девонское море.
– А сколько у него глубина?
Озадаченный взгляд Михи и его ковыряние когтем в зубе сказало о том, что на этом его эрудиция на тему подземного моря Москвы заканчивается.
– Ты лучше у Алекса спроси, - предложил он, а потом спохватился.
– А, ну да, вы ж с ним в контрах. Ну, может перестанете. Так-то он не шибко дружить умеет.
Я хмыкнула и сложила руки на груди.
– Ещё бы. Он грубый и резкий, как... Ладно. Так, ты говоришь, море глубоко? И как мы туда доберемся?
– Увидишь, Ярослава Воронцова. Всё увидишь, - отозвался медведь, намекая, что научно-познавательного от него по этой теме добиться не выйдет. И не потому, что не хочет, а потому, что не очень сведущ.
Я вздохнула и стала терпеливо ждать, глядя, как за окном проносятся дома.
Спустя минут двадцать мы остановились. Миха припарковал машину во дворе. Когда вышли из неё, он сыпанул на себя какой-то пыли, звериная морда моментально преобразилась в непримечательного вида мужское лицо. На мой вопросительный взгляд ответил:
– Там люди. Не могу же я с медвежьей харей перед ними показаться.
Аргумент.
Но
– Метро?? Мы идем в метро?
Миха кивнул.
– Самый удобный способ прокопать тоннель - воспользоваться уже готовым, - сказал он.
– Это самая глубокая станция. Сейчас спустимся на семьдесят с гаком метров, а там и ещё глубже поедем.
– Сильно?
– Ещё почти восемьсот метров.
Я вытаращилась на него и чуть не споткнулась на ступеньках, пока спускались. К тому же налетела на какую-то крупногабаритную даму с пакетами. Дама смачно меня обругала и пошла дальше, а я спросила медведя:
– А нас не размажет? Это ж какое там давление должно быть?
Миха поморщился.
– На нас не действует никакое давление, - сказал он.
– Почему?
– не унималась я.
– Потому что мы агенты АКОПОС, вот почему, - с легким нетерпением прорычал он. Видима мои научные вопрос его раздражали. Ладно. Он сказал, что силовой агент, а не научный. За умностями это к Соловью и Хрому. Второй отпадает сразу, а с Солом ещё можно найти общий язык. Хотя кто бы мог подумать. При первых встречах с обоими мне казалось наоборот.
Мы спустились на эскалаторе в самый низ и вышли к перрону. Я с энтузиазмом следила за людьми. Живут же они, входят и выходят в вагоны и понятия не имеют, что на самом деле творится вокруг них.
– И что дальше?
– спросила я, когда поезд с шумом умчался в тоннель.
Миха указал на небольшую дверку с надписью «только для служебного персонала» между тоннелем и эскалатором.
– А нам вон туда, - сказал он.
Я напряглась.
– Разве пассажирам туда можно?
– А мы разве пассажиры?
– гыгыкнул оборотень и, ухватив меня под локоть, повел к дверке.
К моему изумлению под натиском медведя дверь охотно открылась и мы вошли в небольшое помещение целиком из металлических пластин, с высоким потолком. Вместо дальней стены двери лифта.
Миха нажал на какую-то невидимую кнопку и створки лифта распахнулись, пропуская нас внутрь. Дальше я испытала самый невероятный спуск за свою жизнь. Лифт помчался вниз с такой скоростью, что я не успевала глотать и зевать, чтобы хоть немного облегчить заложенность ушей. Голова загудела, я вцепилась в лапу медведя, чтобы удержать равновесие. Миха понимающе кивал и подбадривал:
– Да я сам не люблю эти лифты. Нельзя что ли было сделать помедленнее? Куда торопиться-то.
Мы спускались целую вечность и к моменту, когда лифт остановился, я ощущала себя натуральной камбалой, которую расплющило водная толща. С ужасом ждала, какое же давление будет там, внизу, но когда двери лифта распахнулись и мы шагнули в такую же, как сверху, металлическую комнату, мне значительно полегчало.
Миха похлопал меня по плечу и сказал с отеческой заботой:
– АКОПОС позаботился. Они ж не хотят, чтобы агентов размазывало по полу. Мы им живыми нужны, хех.