Там, на неведомых дорожках
Шрифт:
— Кричер, я сейчас спущусь в тренировочный зал. Жду тебя там.
— Как будет угодно молодому господину, — он поклонился.
Я переоделся в просторную и удобную одежду — джинсы, легкий джемпер и отправился к одному из тайников.
Вот и пришло твое время! Я достал завернутый в фольгу дневник Тома Реддла. Теперь я имел возможность его уничтожить.
Неторопливо, настраиваясь, я спустился в тренировочный зал. Кричер уже был здесь.
— Смотри внимательно, — я положил дневник на пол в середине помещения и принялся его разворачивать. Кричер стоял чуть позади
Как только я размотал фольгу, пришло понимание, что крестраж почувствовал изменение обстановки. Он словно «проснулся», пришел в себя и одновременно выпустил что-то, похожее на тончайшее сканирующее поле.
— Ты чувствуешь его магию? — я обернулся к домовику.
— Да.
— Она тебе ничего не напоминает, Кричер?
Домовик сделал несколько шагов, приблизился к дневнику и даже немного наклонился вперед. Рук он не распускал, но явно как-то исследовал предмет.
— Кричеру напоминает. Кричер раньше видел подобное! — он повернулся ко мне, и в его голосе появилась настороженность и обеспокоенность. — Что юный господин собирается делать с этой вещью?
— Сейчас увидишь. Только отойди к стене.
Домовой выполнил мою просьбу, а я глубоко вздохнул, достал палочку и произнес:
— Солар Файр!
Невероятное в своём накале, яростное белое пламя появилось из моей палочки и пало на дневник. От силы и мощи потока меня даже чуть отклонило назад! Я напрягся, не позволяя стихии вырваться на свободу и формируя канал необходимого обьема.
В тот же миг мне показалось, что где-то на грани слуха, в районе ультразвука я услышал чей-то хриплый вой, который резко оборвался. Солнечное Пламя сожгло темный артефакт за считанные секунды — тем более оно являлось протагонистом темной магии и действовало против нее наиболее эффективно.
Усилием воли я перекрыл поток раскаленной плазмы. Последнее дуновение и мягкий пепел разлетается по сторонам. Наверняка, со стороны, если бы тут присутствовали зрители, все это выглядит очень легко и просто. А я ощущал все иначе и даже за такой короткий промежуток времени значительно истощил свои силы.
Кричер выглядел потрясенным.
— Ты запомнил, что я сделал? — домовик кивнул. — Не хочешь мне рассказать про своего хозяина Регулуса?
Домовик переводил взгляд с меня на остывающий пепел. Туда и обратно, туда и обратно. Наконец он не выдержал и его прорвало:
— Кричеру есть, что сказать, господин.
И он поведал мне ту историю — о том, как вначале Регулус Блэк, сказав, что это огромная честь, отдал его Воландеморту. О том, как темный лорд прятал свой крестраж в пещере с инферналами, и о том, как домовик там чуть не погиб. И конечно, там была и концовка — Регулус одумался и выкрал крестраж. Это был испоганенный Томом Реддлом медальон Салазара Слизерина. Регулус сам не смог уничтожить опасную вещь. Он умер и завещал домовому продолжить его дело и исполнить свой долг.
— Я так и не выполнил приказа наследника Блэков! — в отчаянии завывал Критчер. — Все было впустую и мой хозяин погиб впустую!
— Я могу тебе помочь, — мягко сказал я,
— Правда? — теперь в его голосе слышалась надежда.
— Правда. Но мне нужна эта вещь, — медленно сказал я.
Он минуту раздумывал, смотря то на меня, то на горку пепла, оставшуюся от первого, еще школьного крестража Тома Реддла, а потом кивнул и пропал. Через секунду он появился вновь и на этот раз держал в руках тяжелый золотой медальон, выполненный в виде восьмиугольной пластины с буквой «S» на крышке. Он мог открываться, и я рассмотрел маленькие, практически незаметные петельки.
Медальон ощущался как древняя, тяжелая и очень сильная вещь. Даже удивительно, что ее законная хозяйка Меропа Мракс, мать Тома Реддла, испытывая нужду, продала его всего за десять галлеонов. Да этому артефакту цены нет! Я не знаю всех его магических свойств, но даже как простой исторический экспонат, принадлежащий когда-то одному из Основателей, он стоит в разы больше.
Омут Памяти, если кто-то решится его продать, можно купить примерно за две-три тысячи галлеонов. Не думаю, что медальон будет стоить дешевле.
— Пойдем со мной! — я не стал брать в руки пакостную вещь, которая буквально фонила черной магией.
Мы поднялись на один этаж, и я отвел Кричера к тому тайнику, где ранее лежал дневник.
— Здесь мы спрячем эту вещь, — я кивнул, и он положил медальон в коробку, которую я немедленно обмотал фольгой. — Тебе придется еще потерпеть, но я ее уничтожу. Обещаю!
— Кричер потерпит!
— Ты не будешь против, если я уничтожу черную магию, но сохраню сам медальон? Ты же ведь чувствуешь, что это две разные вещи?
— Кричер чувствует… Но Кричер не знает, выполнится ли тогда указание хозяина Регулуса.
— Потом, когда все закончится, я покажу тебе медальон. Если ты не будешь удовлетворен, то ради твоего господина мы уничтожим и его. Это тебе подходит?
— Подходит, очень подходит! — домовик низко поклонился.
Мы расстались с домовиком, и я вернулся в свою комнату, где около часа отдыхал и просто валялся на кровати.
По сути, нет ничего сложного, взять и скопом уничтожить с помощью Солнечного Пламени все имеющиеся у меня крестражи Воландеморта.
Меня сдерживало то, что Волди запорол не просто дорогие вещи, но настоящие музейные экспонаты, принадлежащие Основателям Хогвартса. Такими раритетами так просто не разбрасываются. Тем более, я всерьез рассчитывал на Семена Шуйского и на его таланты.
С одним предметом я был просто обязан попробовать и услышать мнение эксперта. Если он скажет, что черную магию извлечь невозможно, то я уничтожу все эти дорогие старинные вещи.
С другой стороны, к этому времени я уже прочитал множество книг и начал понимать некоторые магические законы. И коль скоро кто-то объединил два предмета в одном, то найдется и тот, кто совершит обратный процесс. Тут все упиралось во время, талант и целесообразность.