Там тебя никто не ждёт
Шрифт:
Хорёк улыбнулся, предвкушая. Повторил. Что-то принялась было говорить Адриана, но замолкла. Эдвард на мгновение зажмурился, вдохнул поглубже...
Дверь у меня за спиной распахнулась. Кинжал дёрнулся, оцарапал мне шею, я пискнула. А какой-то взлохмаченный солдатик пролетел мимо, бряцая сумкой с чем-то вроде брелоков. И, преклонив колено перед хорьком, протянул ему свиток. Хорёк взял. Развернул. Вчитался. И заревел...
Дальнейшее я не видела - меня так же грубо и бесцеремонно поволокли обратно в спальню. Хорошо хоть клинок убрали.
Позже, слушая причитания Аглаи и глотая какой-то отвар, я пыталась вспомнить, что орал хорёк. Служанка бы помогла с переводом, всё равно эта курица ничерта не соображает...
– Аглая... А что такое "эхерсито"?
Служанка на мгновение заткнулась, вытаращилась на меня.
– Госпоша... Это значить "армия". А где вы это слышать?
Я пожала плечами.
– Да так. Чудной у вас язык.
– Госпоша есть напомнить мне одну историю из житии Святой Алоизы...
...Армия? Какая армия?
***
Шея чуть-чуть побаливала. Аглая, кудахтая, приготовила какие-то примочки и не забывала их мне давать. Примочки жгли, но вроде бы так заживало быстрее. Не знаю, в зеркале - точнее, местной его версии - хорошо просматривались только сами примочки.
Ну и чёрт с ними.
– Госпоша есть успокоиться... Не волноваться..., - тарахтела моя курица.
А я и сама чувствовала себя птичкой в клетке.
Прогулки - даже на исповедь - запретили. Теперь я всё время либо бегала из угла в угол, пародируя Аглаю, либо торчала у окошка - ничего не видать, но всё же свежий воздух и звуки.
У дверей усилили стражу.
Эдварда я больше не видела. И это, честно говоря, пугало. Настолько, что спустя два дня полного молчания и неизвестности, я даже решилась спросить у караула, где мой принц. Караульные прикинулись глухими. И даже после того, как Аглая перевела.
На четвёртый день я совсем отчаялась и теперь бегала из угла в угол постоянно. Сидеть и чего-то ждать сил не осталось.
Сбежать из этой клетки бы не получилось - по крайней мере, у меня. Слишком маленькие окна, слишком много караульных у двери (можно подумать, я бы с одним справилась!) и, к тому же, идти мне некуда.
Оставалось ждать, а мне уже хотелось биться головой о стену от безысходности.
– И тогда Святая Алоиза сказать: "Не бояться мучений, но бояться нрава потери". И склониться перед ней есть люди, и стражи, и...
Я тупо смотрела в окно, в который уже раз слушая этот бред. Чем-то сладковатым пахло от камина. А может, снаружи. Наверное, караульные пьют? Вот бы до потери сознания... Хотя толку-то. О, господи, я не могу уже так больше. Хватит! Ну, хватит же...
Я прервалась, зевнула. Одновременно прикрыла рот ладошкой и Аглая.
– Тогда посадить Святую деву на осла и повести через Золотые ворота. И быть великий почёт и хвала благословлённой..., - Аглая снова зевнула.
– Благословлённой...
Да уж. Полный почёт - на осле-то. Выдворили твою Алоизу из какого-то там града. И правильно сделали - достала, как ты меня...
Я прислонилась лбом к стене. Рядом замолчали и чем-то бухнули. Смотреть, что там эта курица вытворяет, не хотелось. Глаза слипались, дрёма казалась такой сладкой...
– Катрин! Катрин!
– М-м-м!
– недовольно промычала я.
– Катрин!
Открывать глаза не хотелось совершенно. Кому там неймётся... ай!
– Прекрати!
– путаясь в слогах, пробормотала я по-русски и всё-таки открыла глаза.
– Эдвард?
– Наконец-то!
– выдохнул юноша.
– Катрин, умоляю, тише.
– А... Ага, - я зевнула и покосилась на дверь.
– А как ты тут оказался? А почему ты такой... чумазый?
Эдвард схватил меня за руку и подтащил к камину.
– Катрин, мы уходим.
– Да?
– хмыкнула я, пытаясь продрать глаза.
– А как? Ой! Эдвард? Эдвард, куда ты делся?! Только что здесь стоял...
– Катрин!
– прошипел камин.
– Залезай!
Я уставилась на него. Догадалась шагнуть внутрь, заглянуть в трубу.
– Ну!
– провыла труба.
– Катрин, скорее!
Интересно, это мне снится? А если снится, то и фиг с ним.
Я содрала с себя блио, сбросила обруч с накидкой и принялась ощупывать кладку. Словно по заказу под носом закачался жгут, оказавшийся чьим-то плащом. Уй, так очень даже комфортно.
– Спасибо, Эд, - промычала я, хватаясь за жгут.
Глава 15
Свежий ветер и яркое полуденное солнце быстро прогнали сон. Потирая ободранные руки, я зачарованно смотрела по сторонам и наслаждалась. Спустя две трубы и один туннель мы как-то умудрились выбраться на крышу - покатую, но с удобными желобками, сейчас сухими. А какой вид на город отсюда открылся! Солнце палит нещадно, извилистые, тонюсенькие улочки вьются от площади перед замком, пронзая лабиринт громоздко-вычурных зданий с какими-то оборочками в виде статуй и обелисков. Развеваются по ветру флаги, поскрипывают и ловят солнечных зайчиков флюгеры. Тихо так, спокойно. Хорошо...
Эдвард зачем-то упал передо мной на колени и принялся то ли ощупывать мои ноги, то ли проверять подол сорочки, что-то при этом говоря.
– Туфли, Катрин!
– раздалось сквозь завывание ветра.
– Их нужно снять. И шоссы.
Обувь-то я скинула сама, а вот с местными чулками, почему-то именуемыми шоссами, пришлось повозиться.
– Катрин, посмотри на меня, - потребовал Эдвард, когда мы закончили.
Я посмотрела и с трудом сдержала улыбку. Чумазый, как угольщик! И золотые некогда волосы присыпаны таким слоем пепла, что сразу и не поймёшь, какого они цвета.