Там, у края неба
Шрифт:
Выяснилось, что граф решил немного задержаться в этом безлюдном месте не просто так — мужчинам надо было еще раз проверить, на каком расстоянии от меня Патрик начинал терять человеческий облик. Тоже мне, нашлись изыскатели-исследователи, хотя мужчинам это, и верно, очень нужно знать, да и мне, признаться, тоже.
В этот раз я стояла на месте, а Патрик вновь и вновь отсчитывал шаги, отходя в сторону от меня и возвращаясь назад. Что ж, дело хорошее, даже мне не помешает лишний раз уточнить то безопасное расстояние между нами, когда можно не опасаться того, что наведенное колдовство в очередной раз превратит молодого парня в нечто жуткое. Как мужчины и говорили, на расстоянии пяти шагов от меня Патрик оставался человеком, но стоило ему сделать еще шаг — и облик молодого человека начинал меняться…
Надо сказать, что в этот раз я куда лучше рассмотрела внешность Патрика, вернее, его измененный образ, и, должна признать, что увиденное произвело на меня достаточно угнетающее впечатление. Жутковато видеть, как человеческое лицо вытягивается вперед, приобретая страшноватую драконью внешность, и, тем не менее, даже в этом более чем неприятном облике все же проскальзывают черты лица человека. А еще у Патрика глаза загораются красным светом, волосы ничем не отличаются от торчащей во все стороны жесткой щетины, кожа покрыта мелкими зелеными чешуйками… Ужас! Если же принять во внимание, что Патрик достаточно высокий и широкоплечий, то мое воображение невольно придавало стоящему на поляне существу и роста, и мощи. Отдельно нужно сказать про руки молодого человека — сейчас они ничем не отличались от чешуйчатых лап ящерицы, причем пальцы были соединены между собой небольшими перепонками, однако куда больше поражали длинные темные когти на пальцах… По счастью, я не вижу ног Патрика, но если судить по тому, что его сапоги что-то уж очень большие (это я отметила едва ли не сразу при нашем знакомстве), то можно предположить, что и ноги Патрика выглядят ничуть не лучше, чем руки, да ступни к тому же наверняка увеличиваются в длину…
Конечно, в этот раз, рассматривая Патрика, в обморок я уже не падала, хотя смотреть на него было достаточно страшно и неприятно. Возможно, причиной моей выдержки явилось яркое солнце, заливающее светом все вокруг, и делающее окружающий мир более дружелюбным, или я морально уже была готова к тому, что вновь увижу то жуткое создание, которое совсем недавно впервые вышло ко мне из зарослей жасмина. Сейчас, наблюдая за тем, как Патрик превращается в чудовище, я поняла, отчего он постоянно держался настолько неприязненно по отношению ко мне — впрочем, на его месте любой бы вел себя так же, а то и еще хуже. Судите сами: еще совсем недавно этот молодой человек относился к элите нашей страны, был достаточно богат и жил в свое удовольствие, а сегодня он вынужден прятаться хотя бы для того, чтоб выжить, и еще неизвестно, что ждет его впереди. Я уже не говорю о неприязни, страхе людей перед его новым образом, и о том, что Патрику невыносимо тяжело осознавать, насколько он сейчас далек от того, что окружало его совсем недавно. Понятно, что молодому человеку все еще трудно смириться с тем, что произошло, и, наверное, отчаяние, обида и злость все еще живут в его душе. Не знаю, как бы я повела себя, если б оказалась на его месте — от такого можно и разумом тронуться. Как подумаю о том, что бы чувствовала в этом случае, так сердце сразу проваливается, словно в ледяную прорубь, а в голове только одно — Светлые Небеса, оборони меня от такой напасти!..
— Ну, что скажешь?.. — прервал мои мысли Патрик. Сейчас он стоял подле меня, взирая с неприкрытой насмешкой. — Чувств лишаться будем или нет? Может, лапника из леса притащить, чтоб падать в обморок было мягче и удобнее?
— Зачем?.. — пожала я плечами. — Ну, перепугалась я недавно разок, когда впервые увидела тебя в этом жутком обличье… Такое бывает. И вообще, кто бы тогда на моем месте не испугался? Но сейчас, когда я знаю, что произошло, все выглядит совсем по-иному, так что обмороки оставим более чувствительным барышням. Патрик, ты ведь хотел спросить меня не только об этом, верно? Так вот, должна сказать, что я тебе искренне сочувствую, и молю Небеса только о том, чтоб не оказаться в ситуации, подобной той, в которой ты невольно оказался. Тот, кто придумал всю эту грязную, неприятную и непорядочную историю — тому человеку нет и не может быть никакого оправдания.
Не знаю, что подумал Патрик, но он не ответил мне ничего, зато подал голос граф Фиер, и, судя по голосу, он был доволен услышанным.
— О прощении тем людям никто и не говорит. Что же касается всего остального… Дорогая Черил, не обращайте внимания на слова моего племянника: его несколько бестактное поведение — у него это нечто вроде самозащиты. И потом, он привык общаться с несколько иными представительницами прекрасного пола: столичные барышни куда более избалованы и капризны, а еще некоторые из них полностью оторванных от реальной жизни, так что до невероятности наивны и непредсказуемы. Может, кавалеры рядом с такими дамами и чувствуют себя героями, только вот в сложной ситуации вряд ли можно дождаться поддержки от столь беспомощных особ. Как видно, подобное поведение мой племянник опасался увидеть и у вас.
— Лучше скажите, что он боялся истерики… — усмехнулась я. — Если мужчинам, как оказалось, нравятся слабые и беззащитные создания, не приспособленные к жизни, и с которых надо сдувать пылинки…
— Не без того… — развел руками граф. — Вон, даже Патрик поддался всеобщему веянию, и отдал свое сердце одной из таких нежных красоток.
— Если не секрет, то кто она такая, эта девица?.. — поинтересовалась я, и, покосившись на дорогого супруга, добавила. — Я хотела сказать, невеста Патрика?
— Что, интересно?.. — приподнял брови дорогой супруг.
— Если честно, то да… — согласилась я. — Извечное женское любопытство…
— Хм, я вновь убеждаюсь в том, что в тебе, моя дорогая, начинает просыпаться ревность… — ухмыльнулся тот. — Уже и соперницами интересуешься… Похоже, мой прекрасный образ начинает завоевывать все больше места в твоем сердце!
Я едва не вспылила — нет, ну надо же быть таким самовлюбленным наглецом, уверенным в собственной неотразимости! Тоже мне, герой-любовник нашелся! Да по сравнению с Тигу ты, друг, полностью проигрываешь по всем статьям, как во внешности, так и в обаянии! Хотя о бывшем женихе лучше не вспоминать, а иначе снова станет горько на душе — что ни говори, но за тот год, что Тигу ухаживал за мной, я успела в него влюбиться, и теперь для меня самое лучшее — не вспоминать о несостоявшемся женихе.
— Я не раз видел невесту моего племянника… — вновь подал голос граф. — Она происходит из знатного рода, причем довольно многочисленного, и немалая часть ее родственников занимает важные посты, так что этот брак выгоден обоим семействам. Что же касается самой невесты, которую зовут Розамунда Клийф… Это хорошенькая улыбчивая девушка, которая нравится очень многим мужчинам, однако я не могу отнести себя к числу ее поклонников. Почему? Если коротко, то я бы охарактеризовал невесту своего племянника такими словами: прелесть, что за дурочка!
— Ничего себе характеристика!.. — я только что руками не развела.
— К сожалению, она соответствует действительности. Розамунда совершенно очаровательна, легко относится к жизни, и стремится говорить умные слова, только это у нее плохо получается. Такую хорошенькую и глупенькую жену хорошо иметь, когда у тебя в жизни все складывается как нельзя лучше, но в сложных ситуациях, боюсь, она вряд ли станет мужу надеждой и опорой.
— Дядя, я, кажется, просил тебя уважать мой выбор… — раздраженно начал Патрик, но граф шутливо поднял вверх свои руки.
— Все, я понял, и больше не скажу ни слова про великую любовь всей твоей жизни! Кстати, насчет Розамунды… Когда мы находились в Кочерже, то бишь в том городе, где мы имели счастье познакомиться с Черил, то мне показалось, что на улице я заметил одного из ее родственников — то ли кузена, то ли дядю… По счастью, мне удалось вовремя отвернуться, так что тот человек прошел мимо, не обратив на меня никакого внимания. А если учесть, что члены того достойного семейства, как правило, в одиночку одни никуда не ездят…