Там, за Невидимым Пределом
Шрифт:
– А что вы скажете о Санде, моей сестре? – спросила принцесса.
– Она получит что хочет, но лучше бы ей этого не получать.
Зенгу поднял на девушку ясные глаза. На мгновение она забыла, что перед ней восьмидесятилетний старец с нескладной фигурой и сморщенным лицом.
– Как думаешь, получу я разрешение в Уль-Ракабе? – вступил в разговор Мавурали.
– Нет, ты им нужен здесь, – ответил Зенгу.
– Какая разница, где проводить волю небес?
– Тебе – никакой. Слабым и сиротам надо помогать не по воле ордена, пусть даже и волшебников.
– Как же поступить? – не унимался Мавурали.
– Думай, но помни, что ты в душе – загорец, – повторил хозяин.
– Но я член ордена! – настаивал волшебник.
– Кто кому служит, тот с тем и будет. – Зенгу поднялся. – Пора вам в путь.
Старик всучил Югите узелок со сладостями и наполнил флягу водой.
Берк, Югита и волшебник молча шли по степи. Юрта, отдаляясь, врастала в землю, пока не исчезла.
Глава 9
Русан провёл в рабстве уже полтора месяца. Утреннее стояние на коленях, выкрики самодовольного Уина, повседневные драки между подростками однообразной лентой проходили перед глазами. Ни малейшего намёка на смысл такого существования для подростков-невольников и взрослых рабов.
Бурная весна завершилась. Нескончаемая желтизна тяжеловесных дюн сменила цветение жёлтых и алых маков, вызывающую зелень колючих приземистых растений, кривых, потрёпанных пустынными ветрами низкорослых стволов.
Волны горячего воздуха колыхались над побуревшей от сильного солнца землёй. Песчаные холмы, словно слепые дервиши, ощупью бродили по пустыне. Её дыхание сушило рабам горло и туманило глаза миражами.
Спасительная косынка защищала не только голову и плечи от убивающего всё живое слепящего света, но и гортани и лёгкие от печного жара раскалённых песков.
Армия обнажённых, изнурённых зноем людей тупо вгрызалась в сыпучую песчаную почву. Опытные землекопы поговаривали, что строительство скоро закончится, и отряд перекинут в западную часть Драхского царства. Там предстоит очищать дно старого канала от ила.
Этот слух вызвал воодушевление невольников, и работа пошла живее. Надзиратель не мог нарадоваться: начальство хвалило его. Уин появлялся в бараке раньше прежнего и с большим рвением подгонял сонных землекопов. Если бы знал этот выродок, что на самом деле мальчишками движет надежда переменить хоть что-то в бесконечном круговороте дней и ночей, сменить сухой песок на влажный ил!
Какое дело до того, что ковырять дно старого канала – занятие более опасное, чем строительство канала нового! Те, кто постарше, предостерегали о страшных болезнях. Заразу разносили невзрачные на вид комары. Загадочные недуги выкашивали целые отряды рабов.
Русан раза три попадал в клетки с ребятами из Загорья. Один паренёк был родом из Гаганового княжества, другой – из Медвежьего. Как странно услышать родную речь со стороны!
С первого дня плена Русан поклялся каждый день говорить по-загорски, чтобы не забыть язык родины. И вот такой подарок! Трое валились от усталости, но проболтали до утра. Четвёртым в клетке был рахленец – один из тех, кто избил Русана в первый же день. Теперь "смельчак" сидел в углу и помалкивал.
Рахленец недоумевал, почему эти дикари так и не посмотрели в его сторону, а увлеклись разговором на своём тарабарском наречии. Он, однако, был убеждён, что с памятью у самого крепкого из них всё в порядке.
В бараке разговоры уроженцев разных стран велись по-драхски. Из них Русан составил представление о Драхском царстве и его правителе – солнцеподобном Шеине-ин-ар-Саттахе, Учителе драхов. Само царство почти целиком лежало в широкой полосе пустынь и полупустынь. Исключение составляли берега реки Келин, где и располагался дворец Верховного шарава.
Главный Храм государства – Священный Зун – возвышался на горе посреди Лаки – столицы драхов. Наместники Верховного шарава халин-ар-лоны десятилетиями вели ожесточённую борьбу за обладание святыней.
Каждый халин-ар-лон был родовым вождём своей территории, входившей в состав Драхского царства. По древней традиции вождь, который овладеет Лакой и Священным Зуном, становится Учителем драхов, то есть приобретает право говорить от имени богов.
Кому из наместников понравится, когда их наставляют, пусть даже и от имени бога Валдука и герий – его божественных наложниц? Халин-ар-лоны создавали тайные союзы и заговоры для свержения очередного Верховного шарава. Стоило трону Лаки освободиться, как вчерашние союзники вновь погружали царство в кровопролитную усобицу.
Несколько лет назад хрупкую победу в братоубийственных бойнях одержал отец нынешнего шарава Фарах-ин-ар-Саттах. Новый Учитель драхов призвал земляков к единению под началом Валдука и герий. Жрецы Священного Зуна втихую посмеялись над очередным Учителем, а халин-ар-лоны выжидали.
Верховный шарав начал с того, что усилил племя ильясидов, из которого происходил и сам. Сменивший на троне отца Шеин-ин-ар-Саттах продолжил его дело. В чём именно состояли преобразования Шеина, Русан так и не понял. Значительную часть сведений загорцу сообщил Газиол. Сообразительный фебр по крупицам собирал знания о драхах и их стране.
Русана интересовала не только политика. В первую же неделю плена он уяснил, что без строительства новых и ремонта старых каналов Драхское царство завтра же прекратит существование. Только искусственный полив позволял драхским крестьянам что-то выращивать на худосочных полях. Келин, главную реку царства, драхи обожествляли. От неё строились отводные каналы. Именно она давала жизнь пустынному народу.
Несчастья сближают родственные души, неволя устраняет ложь. Тот, с кем день и ночь находишься рядом, не может скрыть своего истинного лица. Русан и Газиол с первой встречи прониклись доверием друг к другу. Их разговоры рано или поздно заканчивались одним – как убежать? Газиол строил планы один несбыточнее другого. Загорец не оставлял от его идей камня на камне.
– А ты что предлагаешь? – кипятился фебр. – Скоро год, как я здесь ошиваюсь. Ещё спасибо, что мы дети и работаем пока на дне канала. Мы поработаем здесь, подрастём. А со взрослых рабов и спрос больше, и убежать труднее, и мрут они как мухи. Иначе драхи не скупали бы рабов у всех подряд. Без невольников система каналов захиреет, а это значит конец всему Драхскому царству.
– Но останется Келин! – напомнил загорец.
– Когда поживёшь здесь с моё, не будешь говорить глупости, – фебр позабавился наивности Русана. – Драхи передерутся за воду Келина и перережут глотки друг другу.