Там, за Невидимым Пределом
Шрифт:
Когда Югита открыла глаза, над ней сияло голубое небо без единого облачка. Солнце перевалило зенит. Тишина и мягкое шуршание трав. Девушка с усилием приподнялась.
– Очнулись, Ваше Высочество?
Говоривший приблизился, его тёмный контур заслонил солнце. Югита разглядела: Берк.
– Как бой? – спросила она.
– Нет вашего отряда, – ответил наёмник.
– Мы разбиты?
– Да, – Берк сделал паузу. – Мы остались вдвоём, лошади и повозки угнаны.
Югита огляделась.
– Не переживайте, Ваше Высочество, – произнёс наёмник. – У меня есть фляга воды и пара лепёшек, куропаток настреляем. На первое время хватит.
Загорец забинтовывал себе голову. Сквозь ткань разорванной на лоскуты рубахи сочилась кровь.
– Что с вами? – поинтересовалась принцесса.
– Какая-то бестия полоснула мечом так, что шлем слетел, – Берк поморщился. – Бывает же! Пока валялся, меня посчитали за мёртвого. Никакую беду нельзя считать бедой, пока не узнаешь, чем она кончится. А вас, как я понимаю, приняли за служанку.
– Что с Васкарой? – вспомнила Югита.
Загорец не ответил. В небе послышался клёкот: на небольшой высоте висел стервятник. Берк проследил за взглядом принцессы.
– Пора убираться отсюда, – сказал загорец. – Орлы и шакалы нас не пожалеют.
– Надо похоронить погибших, – девушка взглянула на лежавшие вокруг трупы.
– Погибших слишком много, – покачал головой Берк. – Сейчас надо думать о живых. Вы можете идти?
– Куда мы пойдём в таком виде, да и без…
– Без подарков? – улыбнулся наёмник. – Придётся Кувагаю полюбить вас и так.
– Я так не могу, я принцесса! – вспыхнула Югита.
– А кто спорит? Хотите вернуться в Хунарру? Решать, конечно, вам, но я склоняюсь идти в Уль-Ракаб – туда ближе. А там решите.
Девушка представила, как будет выглядеть её возвращение домой.
– Хорошо, пойдём в Уль-Ракаб, – согласилась она. – Дочь хана должна думать о государстве… Да и отца жалко, – добавила принцесса.
Глава 6
Барак как зверинец состоял из двух рядов клеток. В каждой теснилось по четыре человека. Стенками клеток служили решётки, а на чёрном дощатом полу валялись охапки соломы не первой свежести.
– Твари, шакалы трусливые! – цедил Русан, морщась от боли.
– Что ты сказал? – спросил его мальчишка-фебр.
– Сволочи они, понимаешь? Плохие люди.
– За что они тебя?
– За то, что загорец, – Русан улыбнулся разбитыми в кровь губами. – Но им тоже крепко досталось.
– Загорцы и фебры всегда держались вместе, – сказал фебр.
– Эй, вы что, за день не наговорились? – рявкнул кто-то спросонок из соседней клетушки.
– Меня Русаном звать,– мальчишка растянул опухшие губы в улыбке и тут же застонал. – А тебя как?
– Газиол, – произнёс шёпотом фебр.
Несколько дней плена приучили Русана не доверять никому, однако этот мальчонка чем-то отличался от остальных. Поэтому загорец продолжил разговор:
– Сколько тебе?
– Одиннадцать.
– А мне двенадцать, – сказал Русан, кривясь от боли.
– Кому там не спится? – рыкнул в темноте надзиратель.
Кожаные сандалии прошаркали по земляному полу. Драх остановился, не дойдя до клетки с нарушителями спокойствия. Он крутил в руках палку. Русан уже видел, как ею усмиряют недовольных. Мальчишки притихли. Надзиратель постоял, погрозил в темноту кулаком:
– Глядите у меня! – и удалился.
– Давно ты здесь? – шёпотом спросил Русан фебра.
– Полгода. Некоторые тут по пять-шесть лет.
– Ого! – удивился загорец. – Как они выдерживают?
– Не все выдерживают, но ты, гляжу, парень крепкий.
– Ничего, на родителей не серчаю, – попытался пошутить Русан – Ты откуда здесь? На вас что, драхи напали?
– Они любят действовать чужими руками, – Газиол прилёг на пол.
– Через скипов, что ли? – догадался Русан. – Ох уж эти скипы! Наш Земной Верх разграбили, мамку убили, соседей. А меня с собой уволокли.
– А потом продали сюда? – спросил из полумрака фебр.
– Ну да. Зачем кочевникам рабы? Гоняют скот по пастбищам, жгут соседей. Рабов продают то игмедам, то драхам, то рахленцам, – всем, кто купит.
– А рахленцы рабов-скипов тоже продают драхам, – тихонько засмеялся фебр.
– Во веселье! Как ни крути, а все в Драхском царстве оказываются.
– Ну, не все, – прошептал Газиол. – Кое-кому голову снимают прямо на месте, даже детям.
– Тихо, что это там? – насторожился загорец.
В противоположном ряду клеток послышался стон.
– Кряхтят, голубчики! – догадался Русан, порываясь опереться на разбитый локоть. – Будут знать как Загорье трогать!
– Спать надо, – произнёс Газиол. – Не выспимся – завтра будем еле ноги таскать.
– А мы и так не выспимся.
Фебр отвернулся к решётке и обхватил плечи руками. Русан пошуршал соломой и тоже затих.
– Подъём, бездельники! Подъём, стервецы! На том свете отоспитесь! – надзиратель заржал, гордясь собственной шуткой.
В клетушках зашевелились обнажённые тела. Через окна под потолком пробивались блики раннего утра. Двери барака отворились. Охранники втащили огромный котёл, за ними шли ещё двое. Они несли лепёшки и оловянные миски. На верёвках болтались гроздья ложек с дырками в ручках.
– Вставай скорее! – фебр помог Русану подняться и встать на колени, как полагалось при пробуждении. Клетки были так низки, что если пленники и захотели бы встать по-другому, у них ничего бы не вышло. Загорец принял нужное положение.