Там, за Невидимым Пределом
Шрифт:
Женщина повернулась и от неожиданности отпрянула.
– Не боись, не тронем, – успокоил Серьга.
Атаман окинул её взглядом. По возрасту ключница могла сойти за его ровесницу. Обычное загорское лицо, мягкий подбородок, поджатые губы. В серо-зелёных глазах жизнь – главное, что отличает стареющую женщину от старухи.
– Напугал! Я уж подумала, враги добрались до терема.
– Не враги мы, – произнёс доселе молчавший Скобей.
– Откуда ж вы такие? – поинтересовалась ключница.
– Издалека, – ответил Серьга. – Но теперь здесь обоснуемся.
– Где это – здесь? – осведомилась женщина, сжимая ключи.
– А прямо в тереме, – заявил атаман. – Есть там кто кроме тебя?
Главарь твёрдым шагом направился к затейливо раскрашенному парадному крыльцу. Ключница семенила за ним.
– А ты кто таков, мил человек? – спросила она.
– Про разбойника Серьгу слыхала?
– Да неужто! – всплеснула руками женщина. – Сам! Да кто ж тебя пустил-то?
– Сам вошёл, без приглашения, – захохотал Серьга. – А ты кто?
– Я-то Лытка, ключница княжеская.
– А что так сурово? К тебе гости пожаловали, а ты неласкова с нами, – смеялся разбойник.
– А чего мне ластиться? – насупилась женщина. – Князя убили, а тебе здесь делать нечего.
Серьга со Скобеем поднимались по широким ступеням. Лытка поспевала сзади.
– Нету князя, убили Людоту, говорю! – повторяла ключница.
Серьга остановился и обернулся назад. Лытка ткнулась носом в его пояс.
– Я теперь княжить буду! – крикнул атаман ей в ухо. – Слышишь?
Пока ключница приходила в себя, разбойники прошествовали вглубь терема.
– Роскошные хоромы, это тебе не землянка! – повёл рукой Серьга.
– Неплохо! – вторил ему воевода, восхищаясь ладностью плотницкой работы. – Бояре-то в Кумогорах уцелели? Поговорить бы с ними.
– Скоро повылезают, – отозвалась Лытка, – как заслышат, что Эншехир разбит.
Глава 5
Хан сидел, опираясь на диванный валик, и раздумывал. Конечно, Кувагай – пройдоха, каких поискать, но сообразительностью он не обделён, и его положение в Гаранде прочно. Правит давно, и вот надумал жениться. Хайрак отшвырнул письмо Кувагая в сторону.
На границах хочешь – не хочешь, а стычки случаются. Прежде степняки преодолевали Гребень Дракона и через перевал Метелей обрушивались на мирные посёлки Элуги. Приятно было воевать на чужой территории в уверенности, что за спиной – родные степи, юрты и жареное баранье мясо.
Землетрясения никто не ожидал, и вдруг раз – и глубокая трещина вдоль Гребня Дракона положила конец бесчинствам в прибрежных землях. Одна ночь – и набеги ушли в историю, но тяга к грабежу у степняков осталась. Хуначане переключились было на северного собрата – ханство Гаранду. Однако, хан Кувагай, в жилах которого текло много хуначанской крови, остудил их горячность.
Граница между Хуной и Гарандой условна. Какая граница в степи? Это не Гребень Дракона. Среди заснеженных вершин легко разобраться, где чья территория: поднимаешься вверх – на своей земле; спускаешься вниз – идёшь по чужой.
Кувагай, выросший в степях, кожей чувствовал уловки Хайрака. Степняк степняка, как говорится… В общем, Хайраку приходилось трудно. А тут ещё засуха. Ведь у степняков лошади, а не боевые верблюды. Жестокое солнце загнало воду вглубь земли, подземные источники обмелели. И вот хан Гаранды присылает письмо…
Хайрак плотнее завернулся в шёлковый халат и задумался. Придётся соглашаться. Любимая дочь Югита… Трудно в юном возрасте остаться без матери. Как дочка рыдала, бедная!
Кувагай понимает: Югита будет хорошей женой. Она любому будет хорошей женой. Но её беречь надо и любить, иначе она будет плохой женой. И правильно: не стоит размениваться; или – или.
Не любить Югиту нельзя. Если её полюбят, она будет счастлива. Будет жить во дворце, а не скитаться по степям, как скитались предки Хайрака. Не приспособлена она к этому, как не была приспособлена и её мать…
Хайрак вздохнул. Югите шестнадцать, к ней уже сватались сыновья степных ханов. Нет, Хайрак не позволит дочери провести всю жизнь в провонявших юртах, перебираясь с одного стойбища на другое. Дочь владыки Хуны станет женой хана Гаранды. Для северян это большая честь. Да и с Кувагаем лучше дружить, потому что воевать нет ни сил, ни возможности. Всё делается к лучшему.
Хайрак поднял с пола свиток и перечитал. Да, Кувагай большой дипломат. Пусть всё идёт как идёт. Для девочки это лучше, чем пыльная Хунарра. Мужество на поле брани совсем не то, что мужество отца. При этом неважно, кто отец – крестьянин, солдат или хан. Трудным будет разговор с дочерью.
– Ты снова ездила купаться? – нахмурился Хайрак. Югита опустила глаза. – Сколько раз я тебя просил?
– Папа, я…
– Знаю. Я тебя позвал не для того, чтобы воспитывать…, – смягчился отец. – Девочка, ты уже большая. Хан Кувагай хочет взять тебя в жёны. Ты должна согласиться.
– Как же так? – удивилась Югита. – Я его ни разу не видела!
– Он владыка сильного государства, и этого достаточно, – развёл руками хан. – Он умён, дочка. Да, вы с ним не встречались, но он знает и о твоей красоте, и о характере. Мне непросто расстаться с тобой. Но Хуна нуждается в союзе с Гарандой.
Югита попыталась возразить, но отец прервал её:
– Научись подчинять желания потребностям страны, – сказал хан. – А может ты его и полюбишь.
Югита призадумалась.
– Как же я могу его полюбить, если он такой старый?
– В твоём возрасте любой старше двадцати кажется стариком. Кувагаю нет и тридцати. Ты родишь ему наследника, детство закончилось.
– Можно я подумаю? – спросила девушка.
– Это ничего не изменит, – покачал головой Хайрак. – Давай посмотрим с другой стороны. Тебе предстоит выйти замуж. Кого бы ты хотела видеть супругом? Кадира? Он простолюдин и к тому же твой молочный брат. Кто ещё? Степняки, кичащиеся численностью лошадей и ослов? Они сватались за тебя, ты сама всех отвергла. Наёмники? Оборванцы? Ты можешь по молодости влюбиться в кого-то из них. А дальше что? Такой брак несовместим с обычаями Хуны. А государство крепко традициями и властью.