Там, за поворотом [СИ]
Шрифт:
Смотрю, чуть не плачет человек. И деваться ему некуда, и ложь заранее не продумана, и импровизация не прокатывает. В общем, пожалел я его, сам дал подсказку.
– Есть у совета вождей, - говорю, - такое мнение, будто хотел ты привести пахарей на новое место, а сам утвердиться над ними царём. Мудро править, защищать от лихих людей и собирать за это справедливый налог.
На мой доброжелательный тон он повёлся, или почуял, что его понимают, но только сразу закивал головой и сознался, что как раз такие мысли в его голове и бродили.
Вожди наши, как про это прослышали, сразу загомонили от избытка чувств.
Я же для себя отметил, что вместо того, чтобы научить крестьян умению биться, этот парень сразу разыгрывал свою карту, то есть в отношении способа будущего захвата власти планы у него сложились давно. С десятком бойцов против полутысячи мужчин, имеющих навыки охотников! Это довольно смело. Значит, какая-то ещё карта в рукаве у него припрятана.
Спросил, а не припасён ли для такого дела жрец, умеющий готовить священный напиток бир? По тому, как снова забегали глазки, понял - припрятан. И, возможно, ещё что-то. Какая-нибудь реликвия или иной объект поклонения. Почему-то эти обстоятельства ни у Тёплого Ветра, ни у Жалючей Гадюки протеста не вызвали. Но вопрос о содействии планам Хаса рассматривать мы всё равно перестали, потому что идеи царизма присутствующим не понравились.
Неладно вышло.
– Слушай, - говорю, - Хас! Единственное, для чего мы готовы запустить на свою территорию такую кучу чужого нам и по языку, и по культуре народа, это на случай, если Кропп попытается и нас покорить. Чтобы на них первый удар пришёлся. А это означает, что людей этих мы и вооружим, и научим сражаться. Но тогда сам ты их уже в узде не удержишь, не станут они тебя кормить. Так что не сложилось у нас. Уж извини.
Растолкуй это своим, да и отправляйтесь обратно.
– Да, - отвечает, - я уже и сам это сообразил. Простите, что побеспокоил. Да и не доберётся Кропп до тутошних мест, потому что ненаселённых земель по дороге досюда много, а охота в них не слишком обильна.
Про то, чем неудобна дорога от нас до южных праттов, я прекрасно знаю. Сам видел. Но, при большом желании пройти через неё войско, собранное из неприхотливых и выносливых древних охотников, необременённое домашним скарбом или детишками, сумеет без особых затруднений. Причиной же этого желания может служить хотя бы зажиточность наша. Завоёвывать богатые земли и мастеровитые народы куда интересней, чем бедные пространства, заселённые бродячими племенами. В общем, наш Союз стал исключительно лакомым кусочком для сильного вождя, опирающегося на силу.
Раньше не доходили до нас слухи ни о ком подобном, собравшем могучую силу, а вот теперь замаячил призрак опасности. Об этом мы с вождями и рассуждали. Выбор, вставший перед нами, невелик: или готовиться дать ему отпор на своей земле. Или собрать сильное войско, да отправить его к месту событий, чтобы пресечь в зародыше деятельность этого разумника. Я про Кроппа толкую.
Рябчик, то есть Соколиный Глаз, однозначно высказался за то, чтобы отправиться к южным соседям разведкой и выведать, как следует, что там творится, да как с этим быть.
Так мы в этот день ни до чего окончательно и не договорились, а утром…
Утром меня нежно разбудила Фая. У нас с ней в предрассветных сумерках частенько желания совпадают и всё получается лаконично, но ярко. А потом и подремать можно до подъема. Собственно, подъём устраивает Тычинка как раз по тому же самому вопросу. Ей для разогрева требуется больше времени и она умышленно пользуется ситуацией, подготовленной второй женой. А потом возвращается Мышка от очередного своего любовника, вот она и производит натуральную побудку, начиная греметь горшками.
Влюбчивая она у нас, так что все мои детки, что от неё, биологически не мои. Но это не имеет значения, потому что ещё ни один из них не умер. А из Фаиных и Тычинкиных мы по одному младенцу похоронили. Всего их у нас семеро - три мальчика и четыре девочки. Старшие в школе уже, считай, почти не бывают дома. Женщины между родами делают перерывчик годика на три-четыре. Они в этот период могут побаловать меня своей приветливостью, а могут и отшить. У них во время кормления всё в головах перестраивается. Но уж когда решили беременеть - сами льнут.
Чую я в этом что-то природное, потому и не настаиваю на близости.
В общем, этим утром была у нас маленькая семейная оргия, а потом явилась Мышка и доложила, что чужие охотники с копьями сидят у входа и терпеливо меня дожидаются.
Выхожу, а тут гости наши праттские всей командой собрались. Подходят по одному и копья свои к моим ногам складывают. Жест понятный - на службу просятся. Последний - вождь ихний Хас - копья мне своего не предложил, а поклонился всей честной компании, да и ушёл. То есть, сдал команду в хорошие руки.
– Чего это он, - спрашиваю. Я по-праттски-то немного умею говорить. Хотя, скорее, объясняться, потому что не всё разбираю.
– У него с Кроппом вражда, - отвечают.
Крепко я пожалел, что раньше этого не выяснил, потому что картину мотивации данное обстоятельство сильно меняет. Ну и для нас мог бы хороший агент получиться из этого человека. А останавливать уходящего окриком в спину местные обычаи не рекомендуют.
– Ладно, - говорю, - парни! Айда на завтрак. Представлю вас нашему военному вождю, а уж слова его слушайте, как моего.
Вижу - озадачились ребята. Пришлось дальше объяснять:
– Вы же обычными работами заниматься не пожелаете, а я над тружениками вождь - воинов и обидеть могу ненароком, поручением дела, для них невместного, - сложная получилась формулировка, так что наполовину знаками показал, наполовину пантомимой. Кажется, поняли они меня, однако так загалдели, что разобрать о чём речь, я не смог.
Тут явился Рябчик, в кои-то веки вовремя (взрослеет, наверное), и перевёл, что эти мужчины считают меня отважным воином, мудрым правителем, справедливым и честным человеком. Поэтому-то я и должен освободить их от присяги, которую они мне принесли.