Там, за рекою, — Аргентина

Ганзелка Иржи

И в том же штате Сан-Паулу крестьянским трудом кормится во сто раз больше людей — 1 миллион 500 тысяч земледельцев, подавляющая часть из которых не имеет ни гектара собственной земли. Трудиться на клочке земли — для них жизненная необходимость. У них только одна цель: заставить землю дать свои плоды, чтобы отогнать от себя призрак голода.

Но землевладельцы в последнее время совершенно не думают о том, в каком состоянии находится их земля и вообще обрабатывается ли она. Их не интересует экономический эффект использования угодий, это для них дело второстепенное. Их не волнует тот факт, что без ввоза продовольствия Бразилия умерла бы с голоду. Ничто не интересует их так, как барыши от спекуляции землей,

Да, чтение бразильского «Статистического ежегодника» более

чем поучительно. Официальная статистика обвиняет, пользуясь столь же вескими аргументами, что и представители рабочих организаций. Но ее обвинительные акты спрятаны в государственных библиотеках. Эта статистика не пишет листовок, не организует забастовок, не бунтует и не выходит на демонстрацию. Ее голос заглушён пылью архивов. Поэтому государственный прокурор Альсеу Барбедо и не утверждает, что «Статистический ежегодник» — неконституционный, недемократический и небразильский…

28 тысяч процентов прибыли за девятнадцать лет.

Мы были еще в 100 километрах от Сан-Паулу, когда нам в руки попала первая бразильская газета. На первой странице — ослепительный снимок выстроившихся в ряд жилых небоскребов на Руа Сан-Луис, которые были только что построены. И в самом деле, впечатляет вид изящного двадцатичетырехэтажного фасада, сверкающего белизной, рядом со старыми домами с высокими крышами и узкими окнами. Сотни просторных, светлых квартир, из которых маляры только что вынесли стремянки.

И вдруг вы узнаете, что сотни таких квартир на Руа Сан-Луис, на авениде Ипиранга, на Руа Ксавьер-де-Толедо и в целом ряде других роскошных авенид пустуют. Почему? Возможно ли такое в городе, куда непрерывно прибывают тысячи новых поселенцев из провинции и из-за моря? В городе, который украшен столькими эпитетами?

За двухкомнатную квартиру в новом доме съемщик должен платить 4 тысячи крузейро. Это не так много, скажете вы. У нас в Чехословакии квартирная плата ненамного ниже. Только эту сумму житель Сан-Паулу должен платить за месяц, а не за год. Рабочий современной текстильной фабрики в предместье Сан-Каетано зарабатывает 3 крузейро в час, то есть 600 крузейро в месяц. Рабочий металлического завода Алиперти получает на сотню больше. Следовательно, месячного заработка квалифицированному рабочему хватит только на пять дней жизни со всеми удобствами в двухкомнатной квартире, какие сотнями растут вокруг него. Потому-то жилые дворцы Сан-Паулу и пустуют, а тысячи рабочих ютятся в глинобитных и деревянных хибарках окраин.

Но в Сан-Паулу никто и не стремится доказать, что жилые дворцы строятся для того, чтобы в них жили люди. Строительство — это прежде всего хорошая прибыльная статья.

Самым ходовым товаром на территории большого города остается земельный участок. Долго мы копались в цифрах, от которых голова шла кругом. Квадратный метр земли под застройку в центре города на авениде Криспиану, которая перед площадью Ларго-Пайссанду впадает в главную магистраль Сан-Жуан, в 1930 году стоил 40 крузейро. К 1938 году цена его возросла до 65 крузейро, а за время войны и за четыре послевоенных года взлетела до 7 тысяч крузейро. Это значит 17400 процентов спекулятивного барыша за девятнадцать лет.

В юго-западном предместье Вилья-Мариана, в трех километрах от центра города, квадратный метр земли в 1930 году стоил два с половиной крузейро. В 1949 году этот же самый метр земли стоил 700 крузейро. Значит, за девятнадцать лет здешний владелец земельного участка получил 28 тысяч процентов спекулятивной прибыли.

Вот ключ к тяжелым социальным проблемам Сан-Паулу, вот объяснение того, почему в этом штате пустуют пахотные земли, тогда как человек мечтает возделать их; почему в Сан-Паулу тысячи людей без квартир и тысячи квартир без людей.

Здесь же и простой ответ на то, почему богатые, а следовательно, и влиятельные представители Сан-Паулу испытывают страх перед любой прогрессивной организацией рабочего класса, почему они душат ее всеми средствами, почему загоняют в подполье и почему не в силах воспрепятствовать росту этого подполья.

Большие

и малые Матарассо.

Имя Матарассо в Сан-Паулу и во всей Бразилии звенит, как золотой дукат.

Матарассо — это бразильский Рокфеллер.

Говорят, что он величайший в истории импортер людей. Начал он с того, что привез из Италии в Бразилию семнадцать своих родственников. Потом он стал осуществлять импорт в крупных масштабах. Считается, что Матарассо ввез в Бразилию более 10 тысяч итальянцев.

Но это было гораздо позже того, как Матарассо впервые в жизни увидел берега сей обетованной земли. Он приплыл сюда в качестве скромного итальянского торговца с грузом оливкового масла. Он уже готовился к выгрузке, как вдруг в порту Рио-де-Жанейро корабль сгорел. Матарассо очутился в Бразилии без гроша в кармане. Больше того, стали нищими и его земляки, которым принадлежала большая часть груза. И тогда Матарассо торжественно пообещал своим друзьям, что придет время — и он возместит им все убытки. Тогда в погоне за прибылью им двигало чувство ответственности.

Руа-ду-Лаврадиу № 113

Морру-Санту-Антониу

Прекраснейший город мира

По дороге на Сахарную Голову

Рынок

В горах за Рио Тесто

Подготовка к карнавалу

Нынешний Матарассо — это совершенно другой человек. Ему принадлежит более 90 заводов и фабрик, разбросанных по всей Бразилии. На них занято свыше 35 тысяч рабочих. Пожалуй, нет ни одной отрасли промышленности, куда бы Матарассо не запустил руку. Пивоваренные заводы, мельницы, консервные и текстильные фабрики, металлургические и машиностроительные заводы, кожевенное дело, а в провинциях — огромные плантации и целые латифундии целины. Когда-то он помогал и возвращал долг слабым. Сегодня в конкурентной борьбе он их громит и поглощает.