Там, за синими морями… (дилогия)
Шрифт:
– А мокрый почему?
– Купался.
Рил провела ладонями по его бритой голове.
– О, богиня, что это у тебя? – Из-за полутьмы она только сейчас разглядела наливающийся темно-лиловым синяк на физиономии царственного супруга.
– Венк приложил.
– О, богиня!! Где он?
Она сделала попытку встать, но Таш не дал.
– Рил, за кого ты меня принимаешь? Ничего я ему не сделал. Жив-здоров твой болотник.
– Прости. – Она снова села в кресло, осторожно провела пальцами по его распухшей скуле. Что-то шепнула, и она перестала болеть. – А с ним, правда,… ну, все в порядке?
– Да нормально с ним! Подумаешь, получил пару затрещин. Он сам начал, между прочим. Думает, если стал бароном, так теперь можно принцу морду бить? Никакого уважения к венценосной особе!
Рил рассмеялась, чего Таш, собственно, и добивался.
– А где твоя корона, венценосная особа? Потерял?
– Нет! Чего это сразу потерял? Просто оставил в казарме у своих гвардейцев, завтра заберу.
– Таш! – Рил перестала смеяться и серьезно посмотрела на него. – Я знаю, ты подумал, что я так вела себя из-за того, что у меня власти больше, чем у тебя.
Но это не правда. Не нужна мне эта проклятая власть. Совсем. Да она мне и не принадлежит, потому что я не дочь Альвара. Я и раньше это знала, но сегодня, когда увидела Кибука, поняла окончательно. Я не принцесса, Таш. Я всего лишь нищая девчонка из семьи алкашей. У тебя нет причин считать меня хоть в чем-то лучше себя.
– Ты это точно знаешь? Что ты не дочка Альвара? – Таш за все это время настолько устал от недоверия к Рил, что сейчас решил просто послушать, что она говорит, и все. В конце концов, какая ему, к Свигру, разница, принцесса она, или нет. Она уже столько раз давала понять, что хочет быть только с ним, что пора бы уже перестать пытаться пристроить ее куда-нибудь и тупо поверить своей любимой девочке.
– Точно. – Кивнула Рил. – Я знала и раньше, но сомневалась. Думала: мало ли? А вдруг это то же самое, что они проделали со мной перед замужеством в Ольрии, помнишь? Но когда я увидела Кибука… Нет, даже не когда увидела. А когда он начал прямо при мне набрасывать на тебя маленькую, почти прозрачную, подчиняющую сеть, у меня как будто что-то щелкнуло в голове. Сеть я, конечно, сожгла еще до того, как сообразила, что это такое, но когда я увидела, какое у него было при этом лицо… Понимаешь, он смотрел и видел во мне старую знакомую. Даже очень старую знакомую. Такую старую, что мои недостатки уже не вызывают в нем ни злости, ни удивления, только раздражение. А еще он мной гордился. Не хотел, но гордился. Таш, я готова поклясться чем угодно, что это он меня всему научил. А это значит, что мое земное прошлое – было. Так что женился ты не на королевской дочке. Вот.
Вот.
Она неуверенно глянула на него, и Таш не удержался от ехидства:
– Какая потеря для моей карьеры при дворе! – Однако продолжил серьезно. – Ну, ладно, если ты не Альварова дочка, значит, мы… уезжаем? – Странно, но после того, как он две недели мечтал об этом, сейчас ему вдруг расхотелось возвращаться на материк. Что им там делать? Снова прятаться по углам? А когда ребенок родится? Но Рил с ее честностью вряд ли захочет жить вот так, во лжи.
Это не по ней. Не очень надеясь ее уговорить, Таш тем не менее осторожно заметил:
– Жалко Альвара. Хороший мужик, даром, что король.
К его удивлению Рил покачала головой.
– Нет, я не хочу уезжать. Если ты не возражаешь, конечно. Какой смысл? Храм-то здесь. Да и Альвар… знаешь, я уже как-то привыкла считать его отцом. Помнишь, я рассказывала тебе свой сон? Там его жена сказала мне, что они с дочерью погибли из-за меня. Может, я смогу как-то расплатиться с ним, если буду рядом?
– Значит, остаемся. – Подвел итог Таш, не имея ни малейшего желания спорить. – Ты принцесса, я, мать его за ногу, принц, и все, чем мы с тобой будем заниматься в ближайшие лет пятьдесят – это важными государственными делами. Кстати, я давно хотел попросить Альвара об одном одолжении. Как ты думаешь, он не откажет дать Фране княжеский титул?
– Боишься, что он не станет с нами разговаривать? Конечно, отец не откажет! – Пожала плечами Рил. – Он же дал Саоре титул графини, а Венку – барона, хоть и долго смеялся. – Она встала. – Я сейчас же с ним поговорю.
– Постой! – Таш попытался удержать. Ночь на дворе, в это время жена обязана быть рядом с мужем, а не шляться по дворцу. Государственные дела подождут. – Завтра поговоришь. Это же не к спеху.
Она рассмеялась.
– Очень даже к спеху! Заркова «Ласточка» сегодня миновала рифы и завтра на рассвете будет в Силлеенском порту! Я хотела тебе раньше сказать, но с утра было некогда, а потом ты ушел.
Вот как? Франя будет здесь уже завтра. Таш почувствовал, как его лицо расплывается в глупейшей улыбке.
– То, что в бурю они не попали, я могу не уточнять, а?
Довольная собой ведьма рассмеялась, опять продемонстрировав ему зеленые огоньки в глазах.
– Если вам дорога жизнь, ваше высочество, лучше не уточняйте! Иначе я расценю это, как сомнение в моих способностях. Конечно, не попали!
– Итак, господа, вы провалили все, что только можно было провалить! – Сделал вывод после очередного неутешительного доклада Кибука один из мудрейших «старцев».
Он не был главным среди управляющей Храмом семерки, просто сегодня была его очередь председательствовать на внеочередном собрании. – Ни ее подруга, ни ее изгой не проглотили наживку, и у нас нет никакого способа надавить на нее, как мы планировали. А времени остается все меньше и меньше, ведь она у нас теперь принцесса, живет почти под боком у Храма, и, судя по всему, ей осталось полшага, чтобы все вспомнить. После этого наши жизни не будут стоить и ломаного гроша.
Это я говорю на случай, если кто-то забыл.
Таковых в зале, естественно, не было, и быть не могло. После того, как пророчества Селии начали сбываться, произносить ее плохие предсказания вслух считалось в Храме дурным тоном, и то, что эти слова были сказаны, говорило о страхе мудрейшего вернее, чем, если бы он кричал и топал ногами.
– До сих пор не понимаю, как король мог спутать ее со своей дочерью? – Глядя в сторону, пробурчал назначенный сегодня главным виновником всех неприятностей Кибук. – Камень камнем, но ведь она же похожа на его дочку не больше, чем носорог на колибри. Та была нежная и послушная, а эта вечно прет, как танк.