Там, за синими морями… (дилогия)
Шрифт:
Дверь в спальню открылась, оба обернулись к возникшему в проеме целителю.
– Господа, я же просил потише!
– Кто там? – Донесся из глубины комнаты слабый голос Рил. – Таш?
Таш оттолкнул Саору, отшвырнул с дороги возмущенного целителя и пошел на голос своей ненаглядной. Что ж, если вопрос стоит так, то и ответ будет адекватным.
– Рил, девочка, ты пойдешь замуж за такого старого изгоя, как я, или мне лучше идти собирать вещи?
Глава 18
Рил сказала Ташу: «да», и обрадованный король, убедившись, что таинственная
Пришлось садиться на лошадей и ехать во дворец, пробившись предварительно через собравшуюся у их дома огромную толпу силлеенцев, жаждущих поглазеть на свою только что найденную принцессу. Все принцессины домочадцы, включая сюда Саору и Венка, отправились туда же немного позже, в присланных специально за ними огромных каретах.
Во дворце Рил первым делом осмотрели личные целители его величества и вынесли вердикт, что участие в брачной церемонии никак не повредит ее здоровью.
Радостный Альвар объявил, что свадьба состоится прямо сейчас, и отправил всех одеваться.
Из-за торопливости короля церемония бракосочетания получилась довольно скромной и проходила не в главном Силлеенском храме, громада которого возвышалась на площади, а в небольшой дворцовой церквушке. Таш усмехался про себя, глядя, как папаша Рил суетится, стараясь побыстрее прикрыть позор дочери, но при этом и в мыслях не имел осуждать его за это. На месте короля он бы того м…ка, в смысле, молодого человека, который вздумал бы также поступить с его дочерью, сначала убил, а потом заставил жениться, или наоборот, неважно. Так что, судя по всему, тесть у него – человек добрый и душевный, даром, что король. А если еще и не подошлет к новоиспеченному зятю убийц в ближайшие несколько дней, то цены ему не будет, по крайней мере, в Ташевых глазах.
Из-за нехватки времени на подготовку, кроме короля на церемонии присутствовали только Венк с Саорой, да несколько близких королевских родственников, которые гостили в тот момент в столице, и имена которых Таш и Рил благополучно пропустили мимо ушей.
Самих жениха и невесту скромность церемонии не смущала ни капли. Ташу был важен сам факт женитьбы, а Рил (по приказу короля наряженную служанками в свадебное платье ее покойной матери) эта процедура вообще мало интересовала – статус его любовницы никогда не казался ей чем-то постыдным. Для нее главным было то, чтобы Таш любил ее, а этого, к сожалению, не мог обеспечить никакой обряд.
Наверное, поэтому, вместо того чтобы думать о высоком и читать подходящие случаю молитвы, она под шумок все пыталась объяснить любимому, почему она соглашается считать Альвара отцом и принимает на себя навязанную ей чужую роль. Но на середине сбивчивых объяснений ее увели в другой угол храма, и Таш так и не узнал, при чем здесь виденная ею во сне еще в Вандее тетка.
Из двери за статуей Богини-Матери неторопливой цепочкой вышли жрецы в обычных черных балахонах, встали полукругом и затянули торжественный свадебный гимн, призывающий божественное благословение на всех присутствующих. Разговоры среди гостей смолкли, и Таш, которому, как изгою, не было никакого дела до божественного благословения, получил редкую возможность увидеть, как король вежливо отшивает очередного прилипчивого родственника и, отворачиваясь, изображает на лице внимание и благочестие. А потом незаметно перемещается к своему зятю, вероятно, за защитой.
– Родственнички! – Сквозь зубы прошипел он, становясь рядом с Ташем.
– Что, достали? – Поинтересовался тот, бросая взгляд на недовольное лицо тестя.
Когда Рил сердилась, она точно так же хмурила брови.
– Троюродный брат покойной жены. Редкая сволочь! – С чувством ответил король. – У нас родню супруга принято ублажать куда больше, чем свою. Слава богине, Рили не придется через это проходить.
– Разумеется. – Кивнул Таш. – Она ведь выходит за человека без роду, без племени.
Голь перекатная, рвань подзаборная.
– Напрасно иронизируешь. – Спокойно отреагировал на подначку король. – Вот коронуешься, поймешь, о чем я говорю. Когда косяком повалят просители, а главное, просительницы… – Он чуть помолчал. – Не хотел я заводить этот разговор до свадьбы, но да ладно. В общем, предупреждаю тебя, как отец сына. Я так долго искал Рили не для того, чтобы видеть ее несчастной. Намек понятен?
Таш тихо рассмеялся.
– Я уж думал, ты мне этого никогда не скажешь! Понятен, успокойся. Я не пацан, чтобы бегать по юбкам. А Рил мне слишком дорого досталась, чтобы я ее не ценил.
Но с этого дня она – только моя. Думаю, этот намек тоже понятен?
Король что-то проворчал, но его слова заглушил хор жрецов, взявший самую высокую ноту. Через секунду пение смолкло, и начался собственно обряд. Один из жрецов встал перед статуей и сделал знак, чтобы к нему подвели брачующихся. К Ташу направились два послушника, и он, разволновавшись неожиданно для себя, пошел за ними. Король хлопнул его по плечу, и Таш был благодарен ему за поддержку.
Впрочем, волнение быстро сошло на «нет», стоило Рил встать рядом и посмотреть на него ясными зелеными глазами. Надо же, совсем, как у отца. Действительно, глупо думать, что она сознательно ему врала, скорее всего, просто не знала. Одна из волнистых светлых прядок, как всегда, выбилась из прически, и Таш осторожно заправил ее обратно. В роскошном материнском платье его девочка была чудо как хороша. Ладно, так – значит, так. В конце концов, разве это плохо, что она нашла родню? Ну, и что, что король? Могло быть и хуже.
– Ну, что, женимся? – Спросил он.
– Женимся. – Выдохнула она.
Рил хотела еще что-то сказать, но стоявший перед ними жрец недовольно глянул на нее, и она не стала.
– В мире едином, двумя сотворенном, – развернув древний свиток, торжественно заголосил жрец, – Мужчиной и женщиной одухотворенном, Всегда существует то, что лежит, По разные стороны общей души:
Свет ясного дня и темень ночИ,
Жар от огня и прохлада воды,
Сладкое счастье и горечь беды,
Только муж и жена – дети общей судьбы…