Тамбовский волк
Шрифт:
Расстреливали и детей и родителей. Расстреливали детей в присутствии родителей и родителей в присутствии детей.
67
То ли у Антонова слегка закружилась голова от первых реальных успехов в стычках с регулярными частями Красной Армии, то ли больше в качестве пропагандистской акции, целью которой было показать свою силу и слабость Советов, он приказал идти в поход на Тамбов. Дальнейшие события показали, что всё это в тот момент было очень несерьёзно: полуорганизованная крестьянская толпа с кольями, дубинами, вилами и рогатинами прошествовала всего лишь несколько десятков вёрст от Княже-Богородицкого до села Козьмина
Второй щелчок Антонов получил под Инжавином, где двухтысячный отряд антоновцев начал поход на Кирсанов, но тоже напоролся на регулярные части красных и, потеряв триста человек убитыми и около ста пленными, отступил в леса.
Эктов поставил Антонову ультиматум: или Антонов принимает условия Эктова, то есть вводит армейский порядок и армейскую дисциплину, или Эктов просто-напросто складывает с себя обязанности помощника начальника главного оперативного штаба и уходит восвояси. Поняв, что и в самом деле без порядка и дисциплины, он ничего не добьётся, Антонов вынужден был согласиться с Эктовым. И вот уже в Народной армии появились первые роты, полки, поименованные по названиям тех местностей, откуда родом большинство бойцов (самым первым стал 1-й Каменский полк во главе с Богуславским), и дивизии. Остались и боевые летучие дружины (как у Устина Подберёзкина), не привязанные к местности и легко перебрасываемые в случае надобности в разные районы. И красным сражаться с такой организованной силой стало гораздо труднее.
На Тамбовщину стремительно надвигалась осень. Пора сбора урожая и очередной продовольственной кампании большевиков. Эсеровский центр понимал, что, сорвав продовольственную кампанию коммунистам, он значительно осложнит им жизнь. Понимал это, естественно, и сам Антонов. Он отдал команду усилить борьбу с продотрядовцами и, одновременно, перекрыть железнодорожную линию, связующую Тамбовщину с Москвой. Вплоть до разборки рельсов. Последнее он поручил сделать отряду под руководством Маруси Косовой.
Одновременно бои начались и на других направлениях.
19 августа боевая дружина Григория Плужникова напала на деревню Бахарево Протасовской волости, где безобразничал красный продотряд. Силы были неравными и продотрядовцы довольно быстро оказались разбитыми. Часть их Плужников обезоружил, двух взводных-коммунистов расстрелял. Однако половине отряда, прикрываясь пулемётными очередями, всё-таки удалось уйти и двинуться в сторону волости.
Григорий Плужников собрал на сход жителей окрестных сел (Каменка, Кашинка, Афанасьево) и объявил:
— Началось крестьянское восстание против советской власти!
Довольно крупные отряды мятежников, состоявшие из всадников по 300-400 человек, вооружённые винтовками и пулемётами, захватывали сёла, громили волостные и сельские Советы, разоряли коммуны и совхозы.
20 августа ровно в полночь в селе Токаревка была получена срочная телеграмма-приказ из Тамбова — в течение двенадцати часов сформировать отряд в 60 штыков и выступить на станцию Ржакса. В ту же ночь в Токаревке была объявлена мобилизация коммунистов в радиусе сорока пяти вёрст. Коммунисты явились по первому зову. Село превратилось в военный лагерь. Но ровно в полдень 21 августа лагерь был оставлен и маленький боевой отряд коммунистов, во главе с Николаем Жиркуновым выступил в направлении на Большую Лозовку и Каменку. В Токаревке же остался лишь крохотный гарнизон.
По пути к Каменке токаревцы встретили остатки того самого бахаревского продотряда. Жиркунов предложил им объединиться, но продотрядовцы отказались. Спустя несколько суток стало известно, что их окончательно разбили и обезоружили, отобрав, в том числе, и пулемёт.
От села Протасово до самой Ржаксы Токаревский коммунистический
22 августа отряд, наконец, прибыл на станцию Ржакса, где располагался Оперативный штаб Тамбовского командования. Там его включили в реестр командования под наименованием "Первый коммунистический Токаревский отряд". Практически сразу по прибытии отряд отправили в погоню за партизанами в район станции Орловка. Путь лежал через село Нижне-Шибряй. Едва завидев красных, в селе подняли тревогу и немедленно отправили Антонову сообщение. Тем временем Жиркунов приказал привести к нему на допрос местных жителей. Первым привели сельского дьякона, затем ещё нескольких мужиков. Все они в один голос отвечали, что никаких бандитов у них в селе не было и нет. Впрочем, они были недалёки от правды, поскольку, естественно, ни антоновцы, ни красные себя бандитами не считали и не именовали. У каждого было своё, особое, имя.
— Темнят, сволочи! — ругался Жиркунов, оставшись один. — Эсеро-кулацкие подпаски!
Но токаревцам ничего не оставалось, как заночевать в этом селе. И ночью же на токаревцев налетела разведка Антонова. Впрочем, как налетела, так и улетела: после короткой перестрелки, разведчики скрылись. Погоня за ними оказалась безрезультатной: ночь и лес, поди найди лесных жителей. Но тут Жиркунову повезло. Утром, 23-его, к нему, тайком от мужа, пришла жена местного кордонщика.
— Спасите мужика моего неразумного от бандитов, — со слезами на глазах и с мольбой в голосе обратилась она к красному командиру. — Антоновцы выкопали у нас весь картофель в огороде, да ещё и мужа застращали, и всех наших, чтобы молчали о них.
— Успокойтесь, женщина, — обрадовался Жиркунов. — И ни о чём не беспокойтесь. Мы для того и пришли сюда, чтобы избавить вас от бандитов.
— Только мужику моему не говорите, что я у вас была-то. Запорет ведь меня, несчастную.
— А вот этого мы не позволим! — заверил её Жиркунов.
— Ну да, это вы сейчас не позволите, — плакала женщина, — а завтра уйдёте, и кто ж ему сможет запретить...
— Вы меня не совсем поняли, товарищ женщина, — Жиркунов взял её под руку, подвёл к стулу и посадил на него. — Мы, коммунисты, пришли всерьёз и надолго. Уйдём мы, здесь останутся наши товарищи. Мы не для того революцию совершали, чтобы позволять всяким несознательным мужьям измываться над жёнами. Вот построим социализм и все, даже вы, даже любая кухарка сможет управлять государством нашим.
И тут женщина испугалась. Перестала плакать, испуганно глянула на Жиркунова и перекрестилась.
— Свят, свят! И что же вам кухарка направит? — она встала и направилась к выходу, бормоча про себя:
— Богу богово, кесарю кесарево.
Жиркунов тут же связался с ближайшим продотрядом Попова и отрядом Кирсановского уездного военкома, запросив у них подмоги. По прибытии помощи Жиркунов направил объединённый отряд в лес, в котором и скрылись антоновцы. Под угрозой расстрела в проводники были взяты местные крестьяне, а также тот самый кордонщик. Впрочем, и поляки в своё время брали в проводники местного костромского крестьянина Ивана Сусанина! Разумеется, мужики повели красноармейцев обходными путями, а самым коротким, в то же время, направили к Антонову осведомителей. Таким образом, антоновцы уже ждали гостей. Но особо упираться им не было резона: главное, заманить красноту поглубже в лес. Поэтому, после непродолжительной перестрелки, антоновцы вброд перешли реку Ворону. А после переправы разделились на две группы — одна направилась через село Перевоз в Тамбовский уезд, в село Хитрово, а другая — на Каменку.