Тамерлан

Якубовский Александр Юрьевич

Убедительный тон оратора, мрак ночи, всеобщее удивление увлекли слушателей; они поклялись Тимуру в неизменной верности, которую и доказали впоследствии.

Лишь только окрепло его тело и стало помогать силе его гения, он принялся за более трудные и более серьезные занятия: то он фехтовал на мечах или пиках, то на пылком коне охотился на диких зверей. Наконец, 12-ти лет от роду, Тимур поступил на военную службу, но в истории он становится известным только на 25-м году своей жизни при обстоятельстве, поистине интересном.

Уже давно Трансоксания страдала от анархии. Хан Джагатайский, Казан, сделавшись ненавистным вследствие своих притеснений, был убит. Три других хана, его преемники,потерпели ту же самую участь. Мелкие князья своими междоусобными войнами разорили государство, которым каждый хотел овладеть.

Хан

Джета (Монголистан), по имени Тоглук-Тимур, потомок Чингиза, только что объявил себя ханом Джагатайским, не испугавшись судьбы своих предшественников. Это новое достоинство давало ему права на Трансоксанию, и он решил успокоить ее, покорив под свою власть. Испуганные этим князья отступают и, убегая в Хорасан, оставляют свое государство без защитников. Тогда-то Тимур и выступил из мрака неизвестности; он появился как гений-хранитель своего отечества.

Сначала он заслужил расположение начальника неприятельского авангарда, затем отправился к Тоглук-Тимуру, который принял его радушно.

В числе милостей Тимур получил от него управление Трансоксанией и был назначен командиром 10000-го корпуса. Удовлетворенный такой покорностью Тимур возвратился в Джагатай, куда его призывали новые беспорядки.

Тимур умел оценить дар Тоглука: его в особенности трогало то, что он сумел отвратить несчастие; но он недолго радовался своим успехам.

Один князь, по имени Амир Хусаин, внук честолюбивого Амира Казахана, который воспользовался оплошностью Джагатайского хана, чтобы объявить себя наместником Трансоксании, хотел наследовать своему деду. Его притязания вновь разожгли пламя раздора; мелкие тираны вновь появились, и гражданская война началась с большим ожесточением, чем когда-либо.

Тоглук-Тимур, вызванный этими новыми распрями, возобновил свои завоевательные планы. Он снова привел армию в Трансоксанию; Хусаин был разбит, а жители покорены. Победитель назначил на трон сына своего Ильяс-Ходжу и дал ему Тимура в качестве первого министра и главнокомандующего.

Трансоксания, меняя правителя, переменяла только тирана. Ильяс-Ходжа не стремился прекратить бедствия государства и только увеличил их.

Тимур, предвидя продолжение ненавистного поведения Иль-яс-Ходжи и не будучи в состоянии предотвратить бедствие, оставил своего нового начальника, чтобы отправиться к Амир-Лусаину, на сестре которого женился. Этот султан обращался со своими союзниками, как с врагами, и открыто нападал на них. Последние, соединивши войска, выдержали войну и, наконец, изгнали из Трансоксании войска Ильяса, который был принужден сам перейти в Джет, чтобы занять трон, который оставался свободным по смерти егоотца. Этот хан впоследствии еще сделал попытки, но все его войска были разбиты.

Во всех сражениях Тимур показал свою храбрость; войско, которое его любило, следовало за ним, не колеблясь в опасностях, и обеспечивало ему победу.

Хусаин, князь завистливый, недоверчивый и не знающий благодарности, не успел освободиться от страха, какой внушал ему его враг, сейчас же поклялся погубить своего союзника, но последнему удалось избежать сетей и перейти в оборонительное положение.

Хусаин выразил искреннее раскаяние и легко получил прощение. Однако новые измены заставили его шурина прибегнуть к оружию: ненавидимый солдатами и офицерами, Хусаин пал жертвой своего собственного вероломства. Он был убит двумя офицерами, которые ненавидели его.

Смерть его сделала Тимура неограниченным владетелем Джагатайской империи. Тотчас все губернаторы провинций собрались к нему, и он, среди многочисленной свиты, садится на трон, сам опоясывается царским поясом и возлагает на голову царскую корону. Затем представители империи, которые лежали ниц, встают, осыпают его золотом и драгоценными камнями, по обычаю монголов, и называют его «Сахиб-кырани», но он никогда не хотел называть себя ханом; этот титул принадлежал только преемникам Чингиза, и Тимур всегда придавал этот титул какому-нибудь князьку из этой фамилии, по отношению к которой он считал себя наместником.

Тотчас после обряда восшествия на царство, новый правитель ввел порядок в делах империи, которая давно уже не пользовалась сладостями мира. В Самарканде, своей столице, он созвал общий совет, на который были приглашены главные представители. Это был мудрый способ узнать не расположенных к нему лиц.

Один только осмелился уклониться от покорности, но скоро принужден был сдаться.Первые шесть лет царствования Тимура были заняты экспедицией против Джетов и в Хоразмию, правитель которой хотел увеличить свои владения за счет своего соседа. Страшные ополчения Тимура смирили его врагов; женитьба на племяннице владетеля Хоразмии служила залогом мира между этими двумя монархами. Многие другие правители, которые осмеливались делать нападения, были тотчас же разбиваемы наголову: Но, среди своих триумфов, победитель перенес потерю, которая наполнила его сердце горечью. Он имел и печальные предчувствия и зловещие сновидения, что заставляло его опасаться за судьбу своего старшего сына Джигангира, оставшегося в Самарканде. Его опасения были очень основательны. Въезжая в свою столицу, он увидел законоведов и вельмож погруженными в скорбь, одетыми в черные и голубые одежды и с головой, покрытойпылью. Но гораздо более почетным для памяти Джигангира был траур народа: нужно было видеть, как жители Самарканда с непокрытыми головами, в рубищах плакали, приговаривая: «Как жаль, что Джигангир, столь храбрый воин, мелькнул на земле как роза, которую уносит ветер! Как жаль, что смерть низвергла в могилу такого справедливого принца».

Наконец, и войско, одетое в черное и голубое платье, спешилось, чтобы выразить этим чрезвычайную свою печаль.

При таком зрелище несчастный отец был поражен печалью. Он не сомневался более в своем несчастии; его щеки почти всегда обливались слезами, и его жизнь сделалась невыносимой.

Однако его дела начали приходить в упадок. Встревоженные начальники старались вывести своего царя из оцепенения, в какое повергло его горе. Ему были приятны заботы их, так как он знал всю их привязанность к себе. Мятежи, происшедшие в Джете, заставили его очнуться. Он уехал, и тотчас заставил непокорных возвратиться на путь послушания.

При своем возвращении из этой экспедиции он встретил Тохтамыша, одного из потомков Чингисхана, который приехал просить у него помощи, чтобы возвратить трон Великой Татарии, на который ему давало право рождения и которым владел тогда другой князь, по имени Урус, также потомок Чингиза. Тимур согласился, и его обычное счастье помогло ему без затруднений возложить корону на голову своего протеже.

Поощряемый удачами, какими увенчивались все его предприятия, Тимур решил перенести войну в Персию, владения которой оспаривали друг у друга многие лица, столь же честолюбивые, как и сам Тимур. Победа повсюду сопровождала его, но он должен был часто возвращаться назад, чтобы укрощать уже побежденных поданных. Эти отпадения сильно замедляли его успехи. Тем не менее ему удалось покорить себе весь Хорасан.

Между тем, этот монарх, до того времени избалованный счастием и постоянно одерживавший победы, испытал несчастия, которые ему напомнили, что и он человек. Смерть похитила у него дочь, сестру и одну из его жен. Эти три потери, скоро последовавшие одна за другой, были столь тяжелы для Тимура, что приостановили на некоторое время его честолюбие; он не хотел более заботиться о делах своего государства. Но ученые богословы и духовные лица напомнили ему о религии, а вельможи о славе, и Тимур был тронут; продолжая раздавать милостыни, которые при своей жизни расточали эти щедрые принцессы, он утешился в своем горе. Новые проекты завоеваний увлекли его к новым случайностям. Первою его заботою было отправить армию в Джет. где всегда находились недовольные и мятежники. Он сам повел более ста тысяч воинов в Мазандеран и в Систан, и эта экспедиция была из числа наиболее кровавых. В одной крепости, в которой заперлись было мятежники, он взял в плен две тысячи человек, которые были сложены в кучу живыми одни на других и обложены были кирпичами на известковом растворе, и таким образом тела этих несчастных послужили для постройки нескольких башен. Возможно ли вообразить монументы, более приличные победителю?! Столица Систана была взята и разрешена, а жители были перебиты, без различия лет и по. Победитель совершил еще несколько подвигов в горах Кангарских, которые разбойники выбрали для своего убежища, и вернулся в Самарканд. Спустя три месяца после своего прибытия, он опять прошел Мазандеран, которым старался вновь завладеть бывший хан, Али. Но полное поражение показало этому сверженному монарху, что право всегда уступает силе.