Тамо далеко (1941)
Шрифт:
— Нечем…
— Как это?
— Снаряды кончились, весь боекомплект высадили.
— Так должны же передовые склады быть! — выпалил я в раздражении.
— Вон там, — нахмурил густые брови соратник, — у итальянцев. Иди да возьми.
Связная, выслушав весь разговор, подорвалась бежать обратно, но я ухватил ее за талию и прижал к себе:
— Как зовут-то?
— Убери руки, друже! — отпихивалась от меня девица. — И прежде чем знакомиться, штаны зашей!
За спиной подавился смехом Бранко, гыгыкнул Небош и прыснул
— Альбина!
— Вот! — назидательно сообщил я друзьям. — Чем ржать, лучше соберите трофейные автоматы, чую, сейчас нам работа будет.
— Какая? — вылез пришедший на веселье вечно угрюмый Глиша.
— Так у нас положение, как у мужика, что медведя поймал. И надо бы добычу домой дотащить, да медведь не пускает.
— А нам что с того? — улыбнулся Бранко.
— А то, что если пушек нет, то у командования только мы остались. Так что готовьте людей к штурму.
Внизу, на обратном от центра города скате высоты, пленные итальянцы под надзором конвоиров из закрепляющей группы уже рыли две большие могилы — для наших и для своих. Странная у них все-таки форма — бриджи чуть ниже колен, обмотки и офигенские шипастые горные ботинки.
Чтобы не терять времени в ожидании приказа, мы разглядывали объект атаки — кто в бинокль, кто в оптику, кто просто так — и соображали, как без артиллерии выкурить окопавшихся альпини.
— Подбираться на гранатный бросок, — резюмировал Бранко. — Только народу много на подходе положим…
Альбина сбегала туда-сюда почти сразу же — до гимназии, командного пункта Арсо всего метров пятьсот, минут за пять можно успеть, и подтвердила, что Арсо требует штурмовать центральный квартал. И прислал в помощь десятка два бомбашей, совсем молодых ребят.
— Автоматы распределили? Гранаты, патроны, все запасли?
— Да.
— Каски всем надеть, целее будем. Бранко, на батарее ломы и кувалды есть?
— Клинья распорные вбиты, значит, есть.
— Собери. И пяток самых здоровых штурмовиков ко мне. И подрывников с динамитом. И лестниц штуки три-четыре надо сколотить или связать проволокой.
Полторы сотни бойцов в итальянских касках смотрелись забавно, не хватало только султанов из черных перьев — ну чисто берсальеры будут. Зато пара десятков пистолет-пулеметов «Беретта» очень усилили нашу огневую мощь.
Собрал командиров групп, показал путь выдвижения — по дворам, к последним перед улицей зданиям.
— Там же глухие стены и заборы, не пройдем, — возразил Глиша.
— Пробьем проходы, последние стены вальнем динамитом.
— А мне что делать? — спросила наблюдавшая за нашими приготовлениями Альбина.
— Поцеловать героя, — потыкал я себе пальцем в не очень чистую щеку.
Связная фыркнула:
— В штаб что передать?
— Как только мы выйдем на рубеж атаки, я дам
И мы тронулись.
Чем тяжел бой в городе — все на самой короткой дистанции, от врага может отделять стенка толщиной в полкирпича. Пока наши здоровяки продалбывали проходы сквозь здания, чтобы штурмовые группы могли подобраться незамеченными, а за спиной стучали молотки, сколачивая лестницы, я тосковал об эндоскопах, дронах с камерами и прочих средствах инструментальной разведки. Но все, чем пришлось обходится — осколки зеркал на палках, чтобы смотреть за угол и через забор. И то хлеб.
Пыли кирпичной я наглотался преизрядно, да и все наши тоже, но за час доползли до последних перед итальянскими позициями зданий.
— Небош, вперед не суйся, займи позицию в тылу и отстреливай издалека.
— А я? — сунулся вперед Марко.
— А ты, если будешь лезть, когда командир не спрашивает, будешь вечно в нарядах.
Марко надулся и я сунул ему в руку ракетницу:
— Как стенки взорвут, сразу же стреляй красной ракетой. Ну, ребята, приготовились.
Честно говоря, я не ожидал, что взрыв в соседнем помещении так ударит по ушам, но итальянцы тоже этого не ожидали. Вот только что перед трехэтажным зданием управы была глухая торцовая стена и вдруг ее нету!
Автоматчики врезали из всех стволов по окнам, прикрывая молодняк. Гранатометчики бегом хлынули в проломы, закидывая управу бомбами. С подъезда взрывной волной сорвало и унесло и без того посеченный пулями триколор с гербом и короной. Наствольные тромбоны добавили жару.
За спиной с шипением взлетела в небо красная ракета.
Бомбаши метнули по второй гранате в заложенные мешками окна первого этажа и рухнули под стеночку, спасаясь от осколков.
— Лестницы, вперед! — заорал я, стараясь перекричать поднявшуюся со всех сторон стрельбу.
Три группы проскочили разделявшее здания пространство и приставили наши самодельные штурмовые трапы к окнам, и в ту же секунду по ним полезли бойцы, расчищая себе дорогу автоматным огнем.
Справа, вдоль улицы, из соседнего квартала, загрохотал станковый Фиат-Ревелли и один из бомбашей, вскочивший с гранатой, сложился пополам, выронив ее прямо под стенку, где сидели его товарищи. Я успел увидеть, как один из них кинулся к катящейся смерти, но тут раздался взрыв и парня отбросило.
— Небош, пулемет!!!
— Уже, — где-то сзади стукнул манлихер и станкач заткнулся.
— Вперед, вперед!
Бойцы раскидывали мешки с подоконников и лезли внутрь, в управе грохотали взрывы и пулеметные очереди. С противоположного конца квартала раздалось «Ура!»
Мы ломились по коридорам, кидая перед собой гранаты и поливая огнем все, что могло остаться в живых, продвигаясь шаг за шагом. Несколько раз бахнули дробовики. Черт его знает, сколько времени прошло, прежде чем итальянцы дрогнули и побежали.