Танцор
Шрифт:
Еще один поворот. И Танцор колотит ботинком в дверь, потому что на звонок в такое время никто не реагирует. Появляется заспанный Хруст. Лениво, хоть и не без некоторого любопытства, впускает.
– - Ну, че? Никак соскучился? А уж Гиви так по тебе тосковал, так тосковал. Небось, не выгорело на новом месте-то? Только опоздал маленько, уже неделя как у нас один новый чувак. Не хуже тебя. Так что проехал ты, Танцор, мимо денег.
– - Да я не затем. У меня все нормально. Не знаешь, Манка с кем ушла?
– - Откуда ж мне знать?
– - ответил удивленно Хруст и вытаращил глаза.
– Неужто засвербело?
– - Да не по той части! Может, все же видел?
– -
– - Да, хреново. Для нее хреново. Так, может, Тофик знает?
– - продолжал наседать Танцор.
– - Тофик, может, и знает, да где его искать-то?
– - Так позвони. Дома, наверно, где ж ему быть.
– - Бригадиру, -- Хруст чуть не подавился "Туборгом", который неторопливо отхлебывал, -- бригадиру утром засерать мозги насчет какой-то Манки?! Чтобы он меня своим рыбкам на корм порезал?
– - Да, бригадиру!
– - У Танцора не выдержали нервы, и он заорал, хоть на охранников орать и не принято.
– - Потому что Манке, если я ее сейчас не найду, часа два жить осталось! Замочат ее, как пить дать, замочат!
– - Что ж ты мне сразу-то не сказал.
– - Хруст переменил тон на участливый, что в бандитской среде является дурным признаком.
– - Кто это ее запланировал?
– - Да это долгая история.
– - А я внимательный, все до конца выслушаю.
– - Время, Хруст, теряем время! Скоро уже на хрен никому не нужны будут подробности! Ты мне веришь?
– - Конечно, верю, Танцор! Ты у нас всегда был чистенький такой. Сам по себе. А мы все в дерьме по пояс. Кому же еще верить, как не тебе?
– - Хруст аккуратно поставил рядом со стулом пустую пивную банку и открыл зубами бутылку колы.
– - Кончай, я тебе подлянки никакой не делал.
– - Да ведь и хорошего ты никому ничего не сделал.
– - Ну, хочешь полштуки?
– - Гринов?
– - Гринов.
– - Давай.
Танцор дал. Хруст взял.
– - Так чего ты пургу гонишь?
– - Уже почти совсем по-человечески сказал Хруст, засовывая деньги в нестандартный брючный карман, сбоку от колена, где он держал запасной магазин к Стечкину.
– - Далась тебе эта Манка.
– - Да, понимаешь, --Танцор решил воспользоваться кратким замешательством Хруста и дожать его, -- тут речь идет не только о ней, но и обо мне. Эти суки, кто -- не скажу, решили таким образом опустить меня, сделать на все согласным. Чтобы на цырлах перед ними ходил и чтобы меня можно было дальше гнуть, давить, топтать... Чтобы стал их заводным солдатиком. Скажут: убей -- убью, взорви -- взорву, прыгай под танк с гранатой -- прыгнут.
– - Да ты, братан, на иглу что ли сел? Что несешь-то? Крыша совсем съехала?
– - Слушай, Хруст, умоляю тебя, дай телефон Тофика! Он все знает.
Хруст сидел, покачивал ногой, закинутой на ногу, прикидывал, что можно было бы содрать с Танцора еще штуку, а потом послать куда подальше. Однако посчитал это дело низким, перед пацанами было бы стыдно. Хруст не был шакалом. Поэтому он решил вразумить Танцора:
– - Я, конечно, не знаю, против кого ты попер. А сам сказать не хочешь, ну и ладно. Но знай, плохо это для тебя кончится. Запомни: когда человек один, то он не жилец. Каким бы хитрым ни был, все равно замочат, подловят и замочит. А ты один. Такой хороший, такой правильный, с понятиями. Только понятия у тебя совсем не те. Их быстро из черепа пулей вышибают. Манку тебе уже не спасти. Куда же ты прешь-то? И Манку замочат, и тебя. Ведь у тебя же даже ствола нет! Да если бы ты даже крутой из крутых был, если бы на танке ездил, то, повторяю, один в этом деле -- не жилец. Таких даже не хоронят по-человечески.
Танцор понял, что все его слова будут совершенно бессмысленны. Что эту стену прошибить невозможно. Что у него нет аргументов против довольно внятно излагаемой Хрустом стратегии естественного отбора. Однако дослушал до конца.
– - Конечно, Манка как бы наша. Гиви к ней неплохо относится. Пацаны довольны, потому что добрая телка, с пониманием. И если что, то Тофик всех бы поднял и отбил ее. Но это лишь тогда, когда бы на нее наехали по работе, из-за нашего дела, бизнеса. Тогда отдать ее на замочку было бы западло, позорно. А тут она сама куда-то влезла. Это ее дела. И ничьи больше. Не мои, не Гиви, не Тофика, даже не Зойкины, которая очко моет. И не твои, Танцор. Можно ли сейчас братву поднимать? Нельзя. Потому что за Манкины дела могут положить кого-то из наших пацанов. Это неправильно. Если так делать, то скоро нас подомнут. Поэтому и звонить Тофику нельзя, потому что он от такой дурости совсем озвереет. А ты его знаешь. Иди, Танцор, домой. И если ты такой слизняк, то выжри две бутылки водки и ложись спать.
Танцор встал и с благодарностью крепко пожал Хрусту руку.
На всякий случай рванул к Манке, в Текстильщики. Вполне могла уже и подгрести домой. Пришел к дому нос в нос с темно-синим "Рено". Взбежал на третий этаж. Долго и бесполезно звонил в дверь. И вдруг вспомнил, что у Манки есть сестра. Она ему об этом как-то говорила. Да, точно, он был в абсолютно разобранном состоянии, хотел ехать к ней, лишь бы не быть одному. Но не получилось. Манка сказала, что надо к сестре. То ли с племянником посидеть, то ли еще что-то.
Кинулся к машине, судорожно вспоминая фамилию Манки. Однако в лэптопе все еще торчало задание: Звягина, Ирина Николаевна. А сестра? Блин, сменила фамилию! Хотя нет, мужа не было. Танцор залез в базу данных МГТС и в окне поиска набрал: "Звягина ******* Николаевна".
Таковых оказалось 87 человек. Однако была еще одна зацепка, компьютер выдал телефоны вместе с адресами. И Танцор начал мучительно вспоминать, куда же тогда поехала Манка. Ведь расстались-то они в метро. Точно! Он пошел на "Пушкинскую", а она на "Тверскую". Значит, по зеленой линии. Но, может, где-то пересела на другую. Нет, Танцор, вспомнил, как она сказала, что ей по прямой... Да, даже сказала, что недалеко от института травматологии. Значит, поехала на север, до "Войковской", в район улицы Приорова.
Танцор страшно обрадовался этой удаче, потому что осталось четыре вероятных телефона. Так обрадовался, будто дозвонись он сейчас -- и все, Манка будет спасена.
Но ни один из четырех телефонов не ответил.
Танцор сидел и тупо набирал по кольцу четыре номера, тупо и зло твердя: "Трахаются они там что ли?"
Потом понял, что надо ехать к метро и ждать там, у выхода.
Стоял и набирал, набирал, набирал Манкин номер.
Вдруг понял, что ни у подъезда, ни в подъезде, ни у метро никого не видел. И удивился этому. Ведь он не мог себе представить, что Профессор уже давно сидел в квартире, поджидая объект. Поскольку с легкостью отжал замок входной двери, которую беспечная Манка не собиралась менять на стальную. То же самое проделал и Лох. Но чуть позже. Поэтому Профессор, воспользовавшись более выгодным положением, оглушил его, связал и засунул в рот полпростыни. Чтобы потом, после выполнения задания, развязать и отпустить с издевками и подначками.